Шоковая терапия

проблему мягких бюджетных ограничений. Суть ее состоит  в том, что, если

государство не хочет  допускать банкротства предприятий, то менеджеры активно

используют данный мотив в своих интересах. Возникает ситуация негативного

отбора, дающая выигрыш худшим предприятиям. В частности, руководство таких

предприятий отказывается от проведения реструктуризации производства,

продолжая выпускать  устаревшую продукцию и реализуя ее в сфере внеденежных

отношений обмена.⁸

     ^8. «Экономика переходного периода» гл. ред. Гайдар Е.Т.-М., 1998г.

В первые три года реформ подобные ожидания директорского  корпуса во многом

оказались оправданными, поскольку государство само способствовало

воссозданию механизма  мягких бюджетных ограничений в  новых условиях.

Например, осенний  взаимозачет неплатежей в 1992 году, осуществленный

благодаря массированной  накачке денег в экономику, продемонстрировал

готовность государства  поддерживать неплатежеспособные предприятия даже

ценой отказа от принципиальных установок изначально взятого курса на

финансовую стабильность. Непоследовательность и постепенность  проводившейся в

1993 -1994 годах политики определяется по сути той же проблемой, но

происходит уже на фоне усталости общества, под ощутимым влиянием на

действия властей консолидировавшихся к этому времени организованных групп

интересов. Подобное взаимодействие политических и экономических мотивов

определило инфляционный режим в 1992-1994 годах, а в дальнейшем - и

обострение кризиса  фискальной системы России.

                    3. «Шоковая» терапия на практике.                   

В октябре 1991 года на пятом съезде народных депутатов Б. Ельцин объявил о

проведении в стране радикальных экономических реформ. В ноябре приступило к

работе правительство  во главе с Ельциным. Правительство  оказалось новым не

только по форме, но и по существу, так как состояло, в основном, из ученых-

экономистов.

Все они были молоды (от 35 до 40 лет). С одной стороны, они  хорошо знали

основные направления  западной экономической мысли, но с другой, почти никто

из них не имел опыта хозяйственной деятельности и государственного

управления крупного масштаба. К тому же новые министры не имели явных и

устойчивых связей с какими-либо группами интересов  в производственной сфере.

В качестве основной задачи правительства объявлялась  макроэкономическая и

финансовая стабилизация одновременно с переходом крыночной  экономике, с

приватизацией государственной  собственности во всех сферах экономики. В

число стандартных  мероприятий входили: либерализация цен на основные товары

и услуги, ужесточение  кредитной, финансовой и денежной политики, выход из

товарного дефицита, постепенная стабилизация валютного курса и отказ от

множественности курса рубля, структурная перестройка и т.д.

В январе 1992 года был  сделан первый шаг на пути к рыночной экономике: отпущены

цены на большинство  товаров и услуг, ликвидирована  почти вся централизованная

система распределения  ресурсов. Однако устранение жесткого контроля за ценами

со стороны государства в условиях сохранения всеобщей монополизации

производства в стране сразу же привело к небывалому росту абсолютно всех цен:

к концу 1992 года примерно в 100-150 раз при росте средней  заработной платы в

                             10-15 раз⁹.                            

Эти первые мероприятия  нового правительства вызвали резко

     ^9. Мау В.А. «Экономика и власть» - М., 1995г.

отрицательную политическую реакцию со стороны вице-президента А.В. Руцкого и

Председателя Верховного Совета Р.И. Хасбулатова, вокруг которых начали

сплачиваться различные  социальные силы, оппозиционно настроенные  к новому

курсу. Сопротивление  этих сил стало особенно заметно  проявляться на фоне

кризиса неплатежей, охватившего к лету 1992 года почти всю экономику. И

слабые, и сильные предприятия были опутаны сложными взаимными расчетами с

поставщиками и  потребителями, что создавало для  них дополнительные трудности

в процессе адаптации  к рыночным отношениям.

Другим фактором, побудившим часть директорского  корпуса государственных

предприятий к  сплочению, стал вопрос о либерализации цен на энергоносители,

который до тех пор находился в монопольном ведении государства. Ситуация

осложнялась еще  и тем, что Правительство направило  в Международный валютный

фонд (март 1992 года) Меморандум о предстоящей либерализации  цен на

энергоресурсы.

Заметим, что аналогичное  заявление о предстоящей всеобщей либерализации цен

осенью 1991 года заставило  население, товаропроизводителей и торговую сеть

заранее экономически и психологически подготовиться  к этому шагу. К тому же,

если в тот  период основная масса директоров смутно представляла себе

последствия этого  процесса в виде «спросовых ограничений», то уже к весне

1992 года ситуация резко изменилась. Руководители предприятий начали

понимать, что освобождение цен на энергоносители вместе с кризисом

неплатежей может реально угрожать им банкротством.

К началу лета 1992 года в стране сформировался мощный проинфляционный блок

«Гражданский союз», в который входили представители военно-промышленного и

агропромышленного комплексов, партии центристского и левоцентристского

толка, различные  профсоюзные организации. Опасаясь начала банкротства

предприятий, промышленники и лидеры профсоюзов были готовы поддержать

инфляцию, которая, на их взгляд, являлась для трудящихся меньшим злом, нежели

безработица. В этом их поддержал шестой съезд народных депутатов (апрель

1992 года) и многие  средства массовой информации. Правительство Е. Гайдара

должно было считаться  с этим, и ему пришлось идти на компромиссы и

лавирование. Так, весной 1992 года промышленным и сельскохозяйственным

предприятиям были даны льготные кредиты, что сразу  же сказалось на ходе

реформ, а это  означало некоторое отступление от провозглашенного курса на

стабилизацию, снижение уровня инфляции, сокращение бюджетного дефицита и

т.д.

Правительство стало  привлекать на свою сторону ряд директоров

государственных предприятий, особенно тех, кто уже  сумел приспособиться к

новым условиям хозяйствования. Для них были сделаны некоторые уступки в

денежно-кредитной и внешнеэкономической сферах, а в состав правительства

вошли директора  наиболее крупных предприятий ВПК  и топливно-энергетического

комплекса (В. Шумейко, Г. Хижа, В. Черномырдин). Таким образом,

правительство стало  коалиционным.

Летнее отступление  правительства под напором сил  хозяйственников ослабило

провозглашенную ранее жесткую кредитно-денежную политику. В результате этого

осенью 1992 года резко  ускорился рост цен (до 5 % в неделю в сентябре-ноябре)

и произошло обвальное  падение курса рубля (в три  раза за два месяца).

Руководители предприятий, профсоюзы ценой тяжелого социального опыта наконец

осознали правоту  предостережений Е. Гайдара о том, что «мягкая бюджетная

политика» неизбежно приведет к катастрофическим последствиям в экономике

России.

Можно сказать, что  с июля по декабрь 1992 года реформы  как бы замерли. Это

было связано  также и с тем, что в июле 1992 года Верховный Совет назначил В.

Геращенко председателем  Центрального банка России, что нанесло  заметный ущерб

макроэкономической  стабилизации, поскольку В. Геращенко был сторонником

увеличения денежной массы в экономике страны.

12 декабря 1992 года, когда на седьмом съезде народных  депутатов Е. Гайдар

был снят с должности  и.о. премьер-министра, а через два  дня на его место был

назначен В. Черномырдин, казалось, что с реформой покончено, и Россия

находится на пороге гиперинфляции. Но одновременно в правительство

Черномырдина был  назначен вице-премьером и министром  финансов молодой

экономист Б. Федоров, который всеми возможными методами пытался воплотить в

жизнь программу  макроэкономической стабилизации, что  позволило удержать

страну от падения  в пропасть.

На рубеже 1992—1993 годов в стране шла острая борьба между двумя ярко

выраженными группами интересов, готовыми поддержать два  альтернативных

варианта экономического развития. Линия размежевания проходила по вопросу о

роли инфляции и путях ее преодоления. Сторонники первого варианта ратовали за

продолжение политики «дешевых денег», то есть мощного государственного

финансирования народного хозяйства через кредитную и бюджетную систему. В их

число входили  представители слабых (нередко весьма крупных) предприятий,

неспособных адаптироваться к рынку, к жестким бюджетным ограничениям. В

проведении такой политики были заинтересованы также определенные финансовые

структуры и банки, чье экономическое положение  напрямую зависело от

государственных льготных кредитов. Сюда входили также  представители торгово-

посреднических  групп, непосредственно заинтересованных в таком развитии

народного хозяйства.

К числу сторонников  второго, антиинфляционного варианта можно отнести

предпринимателей, активных руководителей промышленных, банковских и торговых

предприятий и  организаций, которые уже сумели адаптироваться к рынку и

которым была нужна макроэкономическая стабильность. Причем в их число

входили хозяйственные  субъекты как частного, так и государственного сектора.

Борьба между  группировками в течение 1993 года привела к неустойчивому

экономическому  положению, что выразилось в колебании уровня инфляции от 12

до 35% в месяц. В  этот период усилилось сращивание некоторой  части

предпринимателей  с государством, причем в этом были заинтересованы обе

стороны: слабое государство  искало поддержки в новом нарождающемся

социальном слое бизнесменов, а те, в свою очередь, рассчитывали на поддержку

государственных институтов в конкурентной борьбе. В результате решительной

позиции Е. Гайдара (во время его второго «пришествия» в состав

правительства в 1993 году) борьба вокруг «дешевых денег» уступила место