Преступления против военной службы

СОДЕРЖАНИЕ 

Введение

     Тема  данной работы воинские преступления.

     Актуальность  выбранной темы обусловлена тем, что в ходе военной реформы в Российской Федерации важное значение приобретают соблюдение законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих, а также гарантированная Конституцией Российской Федерации судебная защита прав и свобод граждан, в том числе военнослужащих и членов их семей. В последнее время участились случаи дезертирства военнослужащих, нередко мы слышим в средствах массовой информации о том, что сбежал с оружием солдат срочной службы

     Цель  работы всесторонний правовой анализ воинских преступлений по действующему уголовному законодательству.

     Предметом исследования в работе выступают  воинские преступления, объектом исследования являются уголовно-правовая характеристика данных преступных деяний.

     При написании работы был поставлен ряд задач:

1. Рассмотреть историю развития уголовного законодательства о преступлениях против военной службы
2. Рассмотреть уголовно-правовую характеристику воинских преступлений
3. Изучить виды воинских преступлений, в частности рассмотреть

• Нарушение установленных правил взаимоотношений военнослужащих,
• Нарушение установленных правил, сопряженных с уклонением от исполнения обязанностей военной службы
• Нарушение правил несения специальных видов военной службы
• Нарушение правил обращения с военным имуществом
• Нарушение правил обращения с источниками повышенной опасности.

     В работе использовались следующие методы исследования:

     Анализ, синтез, обобщение, историко-правовой и др.

Глава 1. Общеправовая характеристика преступлений против военной службы

1.1 История развития уголовного законодательства о преступлениях против военной службы

     Во  времена, предшествующие законотворческой деятельности Петра I, вопросы наказуемости деяний военнослужащих решались не воинскими  уставами, а главным образом Соборным Уложением 1649 года. Регулируя общественные отношения разных правовых отраслей, оно впервые уделило особое внимание правам и обязанностях населения и ратных людей на случай возникновения войны. Предоставляя последним определенные права, Уложение, вместе с тем, обязывало: не допускать при следовании на военную службу насилия к населению, потраву покоса, и т. д.: "А будет кто ратные люди, едучи на государеву службу, или с государевы службы по домам, учнут ставится по селам и по деревням во дворах, или в гумнах для воровства, и станут грабить, и учинят смертное убийство, или женскому полу насильство, или в гумнах хлеб потравят... и по суду и по сыску про то их воровство сыщется допряма, и тех за смертное убийство и за насильство женскому полу казни смертью. А за иное за всякое насильство и за грабеж чинити им наказание, смотря по вине". Законодатель сурово наказывал и дезертирство, уклонение от несения военной службы, измену, похищение или утрату военного имущества. Говоря об ответственности ратных людей в одной из своих глав, Соборное Уложение, по сути дела, подразумевало в ней их ответственность за любое преступление, совершенное во время войны лицом (боярином, дворянином, простолюдином, иностранцем) при следовании на "государеву службу", при ее прохождении или при возвращении с нее.

     Создав  регулярную армию в виде 27 пехотных и 2 драгунских формирований, Петр I отвел  уставам несения военной службы уже иное значение. Так, Военный (1716 г.) и Морской (1722 г.) артикулы претендовали чуть ли не на роль свода законов, в том числе уголовных. Сориентированные на военных и считающие преступление нарушением субординации, Артикулы видели в нем в конечном счете всякое наказуемое деяние лица, находившегося на "государевой службе". Повелев руководствоваться Воинскими артикулами при разрешении дел не только военными, но и гражданскими судами, Петр I тем самым исходил из того, что не военнослужащие являются частью населения, а оно — население — часть военнослужащих.¹

     Представления о понятии воинского преступления, как и любого деяния, совершенного в период прохождения военной службы, в последующем нашли отражение при подготовке Полевого Уголовного Уложения 1812 года и Военно-Уголовного Устава 1839 года, применение которых также не ставилось в зависимость от общих, гражданских уголовно-правовых законов. Лишь с 1868 года Воинский Устав о наказаниях стал связывать понятия воинского преступления не только с самим фактом его совершения определенной категорией лиц, но и с нарушением ими каких-то специальных обя-заностей по военной службе. При этом в основу группировки различных составов был положен принцип о самостоятельной наказуемости деяний, совершенных в обычное и в военное время. Первые, в свою очередь, охватывали собой преступления и проступки в виде:

     1) нарушения чинопочитания и подчиненности; 2) оскорблений и насильственных действий в отношении караула или начальника; 3) той или иной формы уклонения от службы (в том числе путем побега, самовольной отлучки, неявки в срок на службу); 4) превышения должностных полномочий или противодействия их осуществлению; 5) нарушения обязанностей во время несения караульной службы или дежурства; 6) недобросовестности по отношению к сохранности военного имущества или управления им; 7) нарушения порядка отправления должности; 8) противозаконных поступков должностных лиц по некоторым специальным родам службы; 9) преступлений и проступков, общих для военослужащих и чиновников гражданского ведомства. Во вторую группу воинских преступлений, т. е. деяний, совершаемых в период ведения военных действий или в местностях, объявленных на военном положении, объединялись: 1) способствование неприятелю в проведении им враждебных действий или переписка с кем-либо из лиц, состоящих в неприятельской армии; 2) бегство, оставление поста или потеря знамени в бою; 3) капитуляция, сдача крепости и т. п.; 4) самовольное отступление от плана ведения военных действий, принятие на себя командования и др.; 5) непринятие должных мер предосторожности; 6) повреждение укреплений, орудий; 7) присвоение трофеев; 8) распространение ложных, панических слухов среди военнослужащих; 9) разглашенние военной тайны (диспозиции или числе войск); 10) нарушение правил обращения с военнопленными или жителями, мародерство. Заметим, в те времена перечень воинских преступлений в систему Особенной части общих уголовных законов (Уложении о наказаниях 1845 года. Уголовном Уложении 1903 года) непосредственно не включался.²

     Советское уголовное законодательство пошло  по несколько иному пути. Если не иметь в виду Положение о революционных военных требуналах 1919 года, в котором речь шла в основном о деяниях, совершаемых в районе боевых действий, то во всех Уголовных кодексах (1922,1926,1960 годов) выделялась глава, содержащая статьи о воинских преступлениях. После образования СССР ответственность за них была отнесена к ведению общесоюзных органов, которые устанавливали единое понятие и систему преступлений против военной службы. Первым актом — Положением о воинских преступлениях 1924 года — этими деяниями назывались преступления: а) совершенные военнослужащим Красной Армии и Красного Флота либо лицами, зачисленными в команды обслуживания или призываемыми на службу в территориальные формирования на время отбывания ими сборов; 2) направленные против установленного порядка несения военной службы и выполнения вооруженными силами республики своего назначения, и 3) "если при том эти преступления по своему характеру и значению не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или морской службе". Обращая внимание прежде всего на специфику субъекта, данное Положение вскоре (1926 г.) было дополнено примечанием, согласно которому ответственность за воинское преступление должна возлагаться на лиц "строевого состава особых вооруженных отрядов (резервов) Народного комиссариата путей сообщения". Второй из указанных в определении признаков воинского преступления основывался на стремлении законодателя охватить понятием "установленного порядка несения военной службы и выполнения вооруженными силами республики своего назначения" все те деяния, которые были обозначены еще Воинским Уставом о наказаниях 1868 года: нарушение порядка подчиненности, уклонение от несения военной службы, противозаконное отчуждение или промотание военного имущества и т. д. Что же касается третьего признака — "невозможность совершения воинских преступлений гражданами, не состоящими на военной или морской службе", то его вычленение фактически дублировало содержание двух других, поскольку нарушить порядок несения военной службы могут лишь те лица, которые обязаны его соблюдать.

     Исключив  третий признак, Положение о воинских преступлениях, воспроизведенное в УК РСФСР 1926 года, исходило из ранее сформулированного понятия воинского преступления, хотя и дополнительно устанавливало, что его соучастники должны нести уголовную ответственность по статьям, предусмотренным Положением. В последующем круг лиц, признаваемых субъектами воинских преступлений, постоянно расширялся, статьи были распространены на "военизированную охрану предприятий и сооружений, имеющих особое государственное значение", "военизированную пожарную охрану предприятий и сооружений, имеющих государственное значение", "работников оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава Рабоче-крестьянской милиции", "начальствующий состав частей тылового обеспечения, -а также работников оперативного и административно-хозяйственного состава исправительно-трудовых учреждений", "работников экспедиции подводных работ и лиц, освобожденных от военной службы по религиозным убеждениям", "лиц начальствующего состава гражданского воздушного флота", "учащихся летных школ гражданского воздушного флота". В 1940 году перечень субъектов воинского преступления был сокращен и таковыми стали признаваться, наряду с военнослужащими и военнообязанными, лишь "лица строевого и административно-хозяйственного состава Рабоче-крестьянской милиции и оперативного состава органов Управления Государственной безопасности НКВД".³

     Не  изменяя в принципе перечень конкретных деяний, образующих систему воинских преступлений, Положение 1927 года дополнило ее рядом новых составов: принуждение к невыполнению обязанностей по военной службе, оскорбление одним военнослужащим другого при отсутствии у них признаков подчиненности, нарушение уставных правил несения внутренней (вахтенной) службы, злоупотребление в военное время флагами или знаками Красного Креста или Красного Полумесяца и т. д. В период Великой Отечественной войны воинскими преступлениями стали признаваться также незаконное награждение орденами, медалями и нагрудными знаками, а равно передача их другим лицам, утрата Красного знамени по малодушию войсковой части. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1957 г. установил уголовную ответственность за угрозу насилием в отношении начальника в связи с выполнением им своих служебных функций, нарушение различного рода правил (полетов, кораблевождения, эксплуатации боевой техники), самовольное оставление части, добровольную сдачу в плен и т. д. Уточнив или видоизменив некоторые ранее действующие составы (дезертирство, самовольная отлучка и др.), Указ одновременно декриминализировал деяния в виде военного шпионажа, невыполнения военнослужащим переменного состава кавалерийских частей обязанностей привода собственных лошадей.

     Закон об уголовной ответственности за воинские преступления от 25 декабря 1958 года ввел один признак "предусмотренности" воинского преступления данным законом. Появление этого признака не было случайным, ибо Основы уголовного законодательства СССР и уголовные кодексы союзных республик отменили принцип аналогии закона. При таком подходе вопрос о привлечении лица к уголовной ответственности мог быть решен не только при наличии самого факта виновного нарушения военнослужащим правил прохождения военной службы, но и при соответствии признаков конкретного деяния и какого-либо конкретного состава преступления, предусмотренного законом.

     Несколько иначе стал формулироваться и  признак субъекта преступления: военнослужащие, находящиеся на действительной военной  службе, военнообязанные во время  прохождения учебных сборов, определенная категория лиц (солдаты, матросы, сержанты, старшины, прапорщики, мичманы, офицеры) органов государственной безопасности и, кроме того, лица, в отношении которых имеется специальное указание в законодательстве СССР. Учет последнего требовал обращения, в частности, к законам о всеобщей воинской обязанности, об увольнении с действительной военной службы лиц офицерского состава по собственному желанию и т. д.

     Определяя третий признак воинского преступления — совершение его против "установленного порядка несения военной службы", законодатель подразумевал в качестве основных видов деяний, по сути, то же, что и ранее, т. е. нарушение порядка: а) подчиненности; б) прохождения военной службы; в) пользования военным имуществом; г) эксплуатации военной техники; д) несения специальных служб (караульной, пограничной, внутренней службы, боевого дежурства); е) пользования сведениями, составляющими военную тайну, или документами и предметами, ее содержащими; ж) осуществления предоставленных должностному лицу прав и полномочий; з) исполнения служебного долга в особых условиях (во время военных действий, экстремальных ситуаций); и) ведения военных действий и обращения с населением, предусмотренный международными соглашениями. Закон об уголовной ответственности за воинские преступления перестал упоминать составы, предусматривающие ответственность за: переписку и другие способы сношения во время войны с лицами, принадлежащими к неприятельской армии, проживающими на территории неприятеля или в местности, занятой им; самовольное отступление начальника от данных ему распоряжений; уклонение от несения службы по религиозным и иным убеждениям; противозаконное использование начальником своих подчиненных для оказания личных услуг ему, членам семьи или другим лицам; создание препятствий в использование подчиненным своих льгот и преимуществ. Одновременно были восстановлены статьи, устанавливающие специальные основания наказуемости за насильственные действия в отношении начальника и разглашение военной тайны или утрату документов, содержащих военную тайну.

     УК  РК 1996 года в целом исходит из аналогичных взглядов на соотношение обще уголовных и воинских преступлений. Считая, что и те, и другие должны основываться на единых началах, он включил составы преступлений против военной службы в Особенную часть, отвергая тем самым идею самостоятельности так называемого "военно-уголовного законодательства" Принимаемые ранее советские уголовные законы решали этот вопрос так же, однако, располагая в Особенной части Уголовного кодекса соответствующую главу в качестве заключительной, придавали воинским преступлениям особый, специфический характер.

     Новый Уголовный кодекс с этой точки  зрения можно считать более удачным, хотя и он не в полной мере учитывает  тот факт, что военная служба есть разновидность государственной, и, стало быть, нет необходимости рассматривать в разных разделах Особенной части воинские и должностные преступления, преступления против правосудия и порядка управления. Все они непосредственно затрагивают какую-то функции государства и вследствие этого должны объединяться в одном разделе, который можно было назвать "Преступления против государства".