Социальный портрет маргинала

•  что  происходит, если индивиды и группы переживают сложные (многочисленные) маргинальные состояния?

•  какие  типы маргинальных позиций имеют  своим результатом социально  конструктивное или деструктивное  поведение, личный подъем или ослабление, активные или пассивные реакции?

Ответы  на эти и другие вопросы, как отмечает далее этот автор, помогут «вытащить» концепцию маргинальности из болота путаницы и сделают ее более сильным теоретическим инструментом для анализа общества.

Непрекращающийся  интерес к феномену маргинальности подтверждается выходом в последние годы монографий, посвященных его рассмотрению .

Судя  по публикациям, появившимся в 90-е  годы, исследования маргинальности развиваются  за рубежом в указанных традициях. Среди аспектов: маргинализация в  странах "третьего мира" ; маргинальные окраинные, депривированные группы ; маргинальность как культурный феномен .  

Обзор истории и развития термина «маргинальность» в западной социологии позволяет  сделать следующие выводы. Возникнув  в 30-е годы в США как теоретический  инструмент для исследования особенностей протекания культурного конфликта двух или более вступающих во взаимодействие этнических групп, концепция маргинальности утвердилась в социологической литературе и в последующие десятилетия в ней обозначились различные подходы. Маргинальность стала пониматься не только как результат межкультурных этнических контактов, но и как следствие социально-политических процессов. В результате достаточно четко выделились совершенно различные ракурсы понимания маргинальности и связанных с этим комплексов причинно-следственных процессов. Их можно обозначить ключевыми словами: "промежуточность", "окраинность", "пограничность", по-разному определяющих основные акценты в изучении маргинальности.

В целом  в изучении маргинальности можно  выделить два основных подхода:

•  изучение маргинальности как процесса перемещения  группы или индивида из одного состояния  в другое;

•  изучение маргинальности как состояния социальных групп, находящихся в особом маргинальном (окраинном, промежуточном, изолированном) положении в социальной структуре как следствия этого процесса.

Своеобразие подходов к исследованию маргинальности и понимания ее сущности во многом определяются спецификой конкретной социаль  ной действительности и тех форм, которые данное явление в ней  приобретает.

Будучи  принятой в западноевропейской социологии преимущественно как структурная (социальная), концепция маргинальности служит в основном для обозначения  явлений, связанных с изменениями  в социальной структуре в результате социальной мобильности, и употребляется в основном для обозначения социальных групп, исключенных из системы общественного разделения труда и находящихся "на краю" общества, для исследования социальных условий, приводящих к образованию таких групп. Это связано с определенной стабильностью и преемственностью социальных структур, которая позволяет локализовать явление маргинальности достаточно четкими "окраинными" социальными группами, традиционно определяемыми как объекты социального контроля со стороны государства.

1.3. 1.2. Теория маргинальности в современной отечественной социологии

В советской  социологической литературе проблема маргинальности изучалась недостаточно, главным образом, в связи с  проблемами адаптации, социализации, эталонной  группы, статуса, роли . Это отразилось на разработанности понятия в применении к нашей действительности. Можно привести в качестве примера попытку описать маргинальность социальной роли в работе М.В. Темкина . Исследуя социальную структуру хозяйственного механизма, он обращает внимание на отличительную особенность управленческих кадров среднего звена — их маргинальное положение в социальной структуре производства — на границе двух социальных групп: производственных рабочих и высшей управленческой администрации, в результате чего данная группа зачастую оказывается на стыке противоположных интересов, которые невозможно реализовать одновременно.

Интерес к проблеме маргинальности заметно  возрастает в годы перестройки, когда  кризисные процессы начинают выносить ее на поверхность общественной жизни.

Многозначность, многоаспектность понятия маргинальности, его глубина и наддисциплинарность не могли не привлекать внимание исследователей современных социальных процессов. Обращение к теме маргинальности начинается с углубленного исследования этого феномена в русле общепринятых концепций и постепенного осмысления его в контексте современной российской реальности. Стремительное изменение последней существенно меняет акценты в формировании взглядов на «российскую маргинальность» до рубежа 90-х годов (на «взлете» перестройки), после «революционной ситуации» 1991 года и после некоторой стабилизации процессов трансформации в середине 90-х.

Следует отметить, что традиция понимания  и использования самого термина  в отечественной науке связывает  его именно со структурной маргинальностью, т.е. концепцией, характерной для Западной Европы. Примечательно, что одна из первых крупных работ отечественных авторов «На изломе социальной структуры» (упоминавшаяся выше), посвященных маргинальности, вышла в 1987 году и рассматривала эту проблему на примере стран Западной Европы.

Особенности современного процесса маргинализации в странах Западной Европы связывались  прежде всего с глубокой структурной  перестройкой системы производства в постиндустриальных обществах, определяемой как последствия научно-технической революции. В связи с этим интересно привести выводы о характерных чертах и тенденциях маргинальных процессов в Западной Европе, сделанные в вышеупомянутой работе (еще и потому, что в них можно угадать основные контуры современной ситуации нашей действительности):

•  основная причина развития маргинальных процессов  — кризис занятости;

•  маргиналы  в Западной Европе — это сложный  конгломерат групп, в который  наряду с традиционными (люмпен-пролетариями) входят новые маргиналы, характерными чертами которых являются высокая образованность, развитая система потребностей, большие социальные ожидания и политическая активность, а также многочисленные переходные группы, находящиеся на различных этапах маргинализации и новые национальные (этнические) меньшинства;

•  источник пополнения маргинальных слоев —  нисходящее социальное перемещение  групп, еще не отторгнутых от общества, однако, постоянно теряющих прежние  социальные позиции, статус, престиж  и условия жизни;

•  в  результате развития маргинальных процессов вырабатывается особая система ценностей, для которой, в частности, присущи глубокая враждебность к существующим общественным институтам, крайние формы социального нетерпения, склонность к упрощенным максималистским решениям, отрицание любых видов организованности, крайний индивидуализм и т. д. При этом отмечается, что свойственная маргиналам система ценностей может распространяться на широкие общественные круги, вписываясь в различные политические модели радикального (как левого, так и правого) направления, и влиять на политическое развитие общества.

В дальнейшем маргинальность осознается как социальный феномен, характерный именно для  нашей реальности. В совместной советско-французской  работе («50/50: Опыт словаря нового мышления»), появившейся в 1989 году, Е. Рашковский находит тот ракурс проблемы маргинальности, который больше всего волновал советское общество в первые годы перестройки. Он связан с начавшимся на переломе 70 — 80-х годов активным процессом становления так называемых «неформальных» общественных движений. По мнению автора, они были призваны выразить интересы маргинализированных групп. Очень образно выглядит его замечание о созвучии термина «маргинальный» с санскритской категорией «марга», означающей свободно отыскиваемый человеком духовный путь. Исходя из того, что «маргинальный статус стал в современном мире не столько исключением, сколько нормой существования миллионов и миллионов людей» , концепция маргинальности становится ключом к поиску парадигмы плюралистичного, толерантного общежития. Таким образом подчеркивается политический аспект проблемы, имеющий «принципиальное значение для судеб современной демократии» .

Особенно  ярко тема маргинальности прозвучала в полемически-публицистической постановке в работах Е. Старикова , опубликованных в конце 80-х годов. Эта проблема исследуется скорее как политическая. Советское общество предстает маргинализированным изначально, фактом маргинального «первородства» (революция, гражданская война). Источники маргинализации — массовые процессы мобильности и формирование «азиатской» парадигмы общественного развития, разрушение гражданского общества и господство редистрибутивной системы (которую автор называет «социальной имитацией»). Действие указанных факторов приводит к производству и воспроизводству маргинальных масс, которые Е. Стариков отождествляет с «охлосом», чернью, люмпенами. Процесс маргинализации на современном этапе автор представляет как процесс деклассирования, идущий с верхнего «социально-психологического этажа» (Е. Стариков называет эту модель инвертированной ). Иными словами, размывание социальных связей и потеря социально-классовых позиций имеет скорее не экономическую, а социально-психологическую основу — разрушение профессионального кодекса чести, трудовой этики, потерю профессионализма. По этому признаку выстраивалось весьма умозрительное представление о советском обществе маргиналов. Антитезой таковому провозглашалось гражданское общество с нормальными человеческими связями, представлявшее в идеале главную, конечную цель перестройки.

Явная полемическая заданность этих работ  делает их открытыми критике. Тем  не менее, можно отметить очень удачную  характеристику маргинальности у Е.Старикова: он отмечает ее объективную нейтральность  в отношении оценок (негативных или позитивных) и в то же время ее поливекторность. По своей сути это "лишь процесс перекомпоновки социальной мозаики, когда значительные по объему людские массы переходят из одних социальных групп в другие", "болезнь роста социального организма" . В то же время утверждение автора о том, что советское общество было сплошь обществом маргиналов, не могло, на наш взгляд, иметь действительного основания хотя бы потому, что, пережив маргинальность ситуаций революции и войн, оно в 50 — 80 годы сложилось как достаточно устойчивый социальный организм с определенной социальной структурой, и в данном случае утверждение о нашей всеобщей маргинальности можно было бы понимать скорее всего как публицистический образ.

В таком  же политизированном ключе исследует  «маргинальный комплекс нашей революции» (1917 года — авт.) Б. Шапталов . Маргинализация рассматривается в тесной связи с распространенной в то время сталинской темой. Этот процесс детерминирован победой «маргинально-люмпенского блока» во главе со Сталиным, правлением «маргинальной бюрократии» и «маргинальной интеллигенции», отождествляемых автором с люмпенством. Маргинальность, соответственно, отождествляется с «идеологией плебса» (т.е., с конгломератом патриархально-общинных ценностей, государственного патернализма, антииндивидуализма и эгалитаризма).

Нельзя  не отметить, что сильный публицистический заряд, новый взгляд на наше общество сыграли свою роль в разработке концепции  маргинальности в современных российских условиях. Отягощенное политизированной заданностью представление о маргинальности довольно быстро сменяется новыми подходами и точками зрения, что было вызвано потребностью в серьезном научном анализе проблемы.

В 90-е  годы появляются новые публикации, посвященные проблеме маргинальности. Прежде всего, ряд диссертационных работ . Это — свидетельство открытого современной ситуацией "белого пятна" в отечественной социологии и потребности его "заполнения".

Первая  половина 90-х годов характеризовалась  развитием двух основных подходов. При этом следует заметить, что попытка выработки новой концептуальной модели маргинальности предпринималась в основном в рамках философского подхода.

Так, В.Шапинский  делает вывод о том, что маргинальность в собственном смысле этого слова  является культурным феноменом; использование этого понятия в других сферах знания приводит к непродуктивному расширению объема понятия. Характеризуя сам феномен культурной маргинальности, автор акцентирует внимание на "включенности субъекта (индивида, группы, сообщества и т.д.) в социальную структуру общества, в политические институты, экономические механизмы и "нахождении" его, в то же самое время, в пограничном, пороговом состоянии по отношению к культурным ценностям данного социума" . Главными недостатками социологического подхода В.Шапинский считает сведение проблемы маргинальности к проблеме существования индивида или группы на границе двух или более социальных структур данного социума и локализации феномена маргинальности в рамках определенных групп, субкультур. По его мнению, это обедняет сущность понятия маргинальности, делая его характеристикой девиантного поведения, а объектом анализа маргинальности — определенные социальные группы.

"Ограниченности" социологического подхода автор  противопоставляет культурологический  подход к маргинальности как к определенному типу отношений, "что и обусловливает подвижность категории, которая поэтому не может быть "фиксированным" качеством той или иной группы" . Интересным представляется также вывод о том, что "свободное пространство между структурами мы имеем все основания считать маргинальным пространством, а существующее в нем — маргинальной сущностью" . Это дает новую "стартовую площадку" для углубления возможностей концепции.