Социальный портрет маргинала

Попытка показать еще одну грань теории маргинальности — взгляд на маргинальную личность, — была сделана Н.О. Навджавоновым. Он рассматривает маргинальность как проблему личности в контексте социальных изменений. Маргинальная личность — теоретическая конструкция, отражающая процесс плюрализации типов личности в результате усложнения общественной структуры, усиления социальной мобильности, призванная помочь изучению современного развития человека. Автором приведены следующие характеристики маргинальной личности: интериоризация индивидом ценностей и норм разных социальных групп, социокультурных систем (нормативно-ценностный плюрализм); поведение индивида в данной социальной группе (социокультурной системе) на основе норм и ценностей других социальных групп, социокультурных систем; невозможность однозначной самоидентификации индивида; определенные отношения "индивид-социальная группа" ("социокультурная система") (т.е. исключение, частичная интеграция, амбивалентность индивида) .

Автор пытается расширить подход к определению  маргинальности в ее личностном аспекте, предлагая рассматривать проблему "в свете различных аспектов социального определения человека: человек как трансисторический субъект; как персонификация общественных отношений определенной эпохи" . Маргинальный субъект представляется как результат разрешения объективных противоречий. "Векторы дальнейшего развития таких субъектов будут иметь различную направленность, в том числе и позитивную — в качестве моментов формирования новых структур, активных агентов нововведений в различные области общественной жизни" . Работа имеет характер постановки проблемы в современных российских условиях.

Интересна и оригинальна идея А.И. Атояна о  выделении всего комплекса знаний о маргинальности в отдельную  область знания — социальную маргиналистику как междисциплинарный синтез в  широкой исследовательской области. Свою мысль автор строит исходя из того, что "будучи явлением многоаспектным и по самому своему определению пограничным, маргинальность как предмет гуманитарного исследования выходит за строгие рамки отдельно взятой дисциплины" , поскольку проблема переходных явлений актуальна во многих отраслях знания — социологии, культурологии, политологии, лингвистике, третьемироведении и др. Другая важная проблема, которую видит автор, — необходимость определения и детальной разработки путей "демаргинализации". Безусловно, это очень важно в расстановке акцентов в онтологических и практических аспектах исследования явления. Автор признает всю сложность и подчас безуспешность попыток исчерпывающего определения содержания понятия "маргинальность". Он подчеркивает, что никакой устойчивой дефиниции ни у нас, ни за рубежом не существует. Тем не менее, А.Атоян дает свое определение маргинальности: под маргинальностью имеется в виду "разрыв социальной связи между индивидом (или общностью) и реальностью более высокого порядка, под последней же — общество с его нормами, взятое в качестве объективного целого" . Соответственно, процесс демаргинализации оценивается как совокупность восстановительных тенденций и мер по отношению ко всем видам социальных связей, усложнение которых возвращает устойчивость социальному целому . И в этой связи актуален призыв автора против мифологических и метафорических толкований понятия «маргинальность», которые могут стать «идейной подготовкой общей социальной катастрофы». Таким образом, перед нами одна из наиболее распространенных в социологии позиций — взгляд на маргинальность прежде всего как на социальную изоляцию, и она, безусловно, актуальна в нашей действительности.

В дальнейшем, развивая идею демаргинализации, А. Атоян  останавливается на разработке проблемы правового механизма этого процесса. Эта проблема заключается прежде всего во взаимодействии «маргинального права» и аномического общества. «Маргинализация права» означает «ущербный тип правосознания и правового поведения, воплощающий переходную форму общественного сознания» . Суть маргинального права определяет переход к новой правовой культуре, появление переходных форм юридических отношений. Восстановление нормального права невозможно из-за аналогичного процесса в социальной структуре. Это обусловливает тезис автора о том, что маргинальное право и процесс становления правового государства носят долговременный характер . Маргинальное право — объективное явление маргинальной ситуации, но оно может сдерживать процесс демаргинализации, увеличивая маргинализацию и аномию. Это проявляется в «суверенизации», «войне законов», «правовом нигилизме», «попрании прав» и т. д. Выход из этого тупика — «в решительном наступлении на нищету, бедность, социальное неравенство, а значит, и на маргинальное право» .

В это  же время появляется новая работа Е. Старикова, анализирующая современные  процессы в социальной структуре . Более  позднюю концепцию этого автора отличает то, что главным критерием  маргинальности в современном российском обществе определяется размытое, неопределенное состояние его социальной структуры (скорее «своеобразной суспензии -дисперсной системы»). Автор приходит к выводу о том, что “ныне понятие «маргинализация» покрывает практически все наше общество, в т.ч. и его «элитные группы»” . Маргинальность в современной России, во-первых, вызвана массовой нисходящей социальной мобильностью и ведет к нарастанию социальной энтропии в обществе. Во-вторых, понятие маргинальности теряет свой дифференцирующий характер — “выделять маргиналов просто как структурный элемент, противоположный «немаргиналам», уже не имеет смысла” . Маргинализация становится главной характеристикой состояния современной социальной структуры российского общества, определяющей все остальные черты классогенеза в России.

В рамках собственно социологического подхода  проблема маргинальности затрагивалась  и исследовалась чаще всего фрагментарно. Социологический подход выделяет в  ней прежде всего те стороны, которые  связаны с изменениями в социально-экономической  структуре, с трансформацией субъектов общественной жизни в новые. Это имеет прямую связь с тем, что в прежней социальной структуре "слишком мало элементов, соответствующих современной рыночной экономике" . Резкое изменение положения одних, "выпадение" других социальных элементов составляет, по сути, основу процесса маргинализации, являющейся "наиболее сложной политической проблемой, которую несет перестройка структуры хозяйства и переход к рынку" .

Особенности образования маргинальных позиций  в это время связываются с  массовой десоциализацией и ресоциализацией, потерей прежней самоидентификации и неопределенностью социального статуса. Н.И. Лапин выделяет также промежуточную маргинальную позицию в ценностных ориентациях .

Социальные  процессы, определяющие специфику маргинального статуса, усложнили состав затронутых маргинализацией групп. В их числе прежде всего называют категории беженцев, безработных, мигрантов. В одной из публикаций качества маргинальных групп были отмечены у частных предпринимателей, использующих наемный труд, субъектов малого бизнеса на индивидуальной и семейной основе, в т. ч. фермеров, члены трудовых товариществ . Это вполне логично, если признать одним из основных критериев неопределенность социального статуса и связанные с этим проблемы самоидентификации.

Анализ  процессов социального расслоения, проведенный Институтом социологии РАН в 1993 году, позволил определить новые критерии в оценке маргинальных слоев, образующихся в результате этого процесса. Один из них — работники умеренно автономного труда (состав: специалисты в городе, руководители, в т.ч. высшего уровня, новые слои, рабочие, служащие, ИТР). Основание: в этой группе отсутствует определенная направленность автономии труда, т. е. работники этого типа могут иметь как большие возможности продвижения, так и никаких .

Предпринимались попытки рассмотреть маргинальность в качестве набора социально-психологических характеристик, развивающихся под влиянием безработицы как "фактора социального исключения, при котором утрата профессионального статуса влечет за собой ухудшение позиции индивида в его референтных группах" .

К середине 90-х годов исследования и публикации по проблеме маргинальности в России набирают количественный рост и перерастают  на новый качественный уровень. Развиваются  заложенные в начале перестройки  три основных направления, которые определяются достаточно четко.

Публицистическое  направление.  В качестве примера  можно назвать работу И. Прибытковой. Опубликованная на Украине в 1995 году, эта работа вполне в духе традиции, начатой еще в конце 80-х годов. Первая часть статьи представляет собой обзор ранних американских исследований маргинальности (маргинальной личности) и некоторые основания для интерпретации маргинальности как характеристики "социально поляризированного общества", который мог бы послужить введением в научный анализ проблем маргинальности в "социально поляризированном обществе". Однако он становится лишь приложением к рассуждениям автора о том, что в публицистике конца 80-х годов (Е. Стариков, Б. Шапталов) можно было бы назвать "маргинальным послеоктябрьским комплексом", изложенным в присущем этому жанру стиле.

Социологическое направление.  Основная часть работ  по маргинальности сосредотачивается  на анализе этого явления в  социальной структуре . В этом направлении  работали ряд диссертантов . Интересен  анализ маргинальности в сфере труда в условиях перехода предприятий на новые принципы работы, предпринятый С. Краснодемской. Основная проблема, которую ставит автор, — пути и организационные формы абсорбции (поглощения, временного удержания) «маргинально отвергнутого населения» в условиях изменения структуры занятости. Выводы автора позволяют говорить о социально-профессиональной маргинальности как следствии новых экономических процессов. З.Х. Галимуллина рассматривает маргинальность как следствие универсальных характеристик структурных преобразований. Она выделяет два типа маргинальности — маргинальность-переходность и маргинальность-периферийность. Расширение маргинализации — следствие деструктивного этапа социальной трансформации, альтернативой которому автор видит реинтеграционные процессы в обществе. Оптимистическая перспектива проблемы видится автором в приобретении маргиналами нового статуса, социальных связей и качеств. Одновременно делается пессимистический вывод о нарастании процессов маргинализации в обществе в ближайшие годы. В.М. Прок, рассматривая маргинальность как явление социальной стратификации, уточняет различие понятий маргинальности и маргинализации. Маргинализация, по ее мнению, представляет собой процесс смены субъектом одного социально-экономического статуса на другой, или процесс распада одних социально-экономических связей и зарождение новых. При этом автор выделяет два направления, обусловленные восходящей и нисходящей мобильностью.

В 1996 году вышла первая работа, целиком посвященная  социологическому анализу этого феномена. Автор, анализируя историографию понятия, обобщает специфику различных подходов и представляет свое видение двухуровневого и многоаспектного характера маргинальности в России, ее связи с особенностями мобильности в переходном и кризисном обществе .

Можно отметить также ряд публикаций, развивающих  проблематику исследований маргинальности в указанном направлении. З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова обосновывают модель маргинального слоя среди  работающего населения и попытку определения количественных характеристик . Основным критерием маргинализации авторы признают утрату индивидом субъективной идентификации с определенной группой, сменой социально-психологических установок. Показывая перспективы потенциальной маргинальности, авторы исследуют стратегии поведения различных групп, выделенных по этому критерию. А.В. Заворин, рассматривая маргинальность в связи с процессами дезорганизации социальных систем, определяет ее как "точки разрыва" в трех смыслах, представляя ее как феномен пограничных явлений социальной структуры; разрыва социальных связей; затруднений при идентификации . Главная проблема, которую ставит автор, обратимость/необратимость маргинализации, пути и возможности демаргинализации. Один из них — "социальное лечение" маргинальности как болезни на ранних стадиях маргинализации общества; другой — сужение границ "маргинального прорыва", управляемость конструктивного направления маргинальности, формирующейся как сила, способная изменить положение дел в депрессивной или переломной общественной ситуации. В статье И.П. Поповой ставится проблема маргинализации экономически и социально активного населения, для которых вводится понятие новых маргинальных групп (постспециалисты, новые агенты, мигранты). Маргинальность рассматривается в основном как феномен вынужденного радикального изменения социального статуса больших групп населения, изменения социально-профессиональной структуры общества в результате кризиса и реформ. Автор уточняет некоторые теоретические вопросы: критерии, степень, закономерности и перспективы преодоления маргинальности,

Культурологическое  направление. Публикаций в этом направлении отмечено немного. Интерес представляет работа Ю. М. Плюснина, описывающая классическую ситуацию маргинальности на примере взаимодействия этносов малых народов Севера с "вмещающей" культурой русского этноса . Эта ситуация рассматривается как следствие естественного процесса расширения и углубления взаимодействия культур, интенсификации межкультурных контактов в результате интеграции региональных экономик. Автор анализирует внешние и внутренние предпосылки и факторы развития личности по маргинальному типу в процессе социализации. Противоречия обусловливаются большой дистацией между совмещением традиционной и институционализированной моделями воспитания, совмещение которых происходит в процессе социализации. Ю.М. Плюснин описывает последствия патологической  по характеру социализации представителей малых северных народов, выражающиеся в "обобщенной — личностной, поведенческой, установочной, ценностной — деформации индивида", феномен "вторичной аккультурации" маргинальной личности, приводящий к развитию типа неофита-националиста.

Ряд работ  поднимает традиционную проблематику молодежи как маргинальной группы, рассматривая ракурсы ее процессов маргинализации в России. В качестве примера можно назвать публикацию Д.В. Петрова , А.В. Прокоп .

Следует отметить ряд пограничных тем, в  которых можно увидеть потенциал  взаимодействия с эвристическим  полем концепции маргинальности. Это темы одиночества  и нетипичности , разрабатывавшиеся соответственно С.В. Куртиян и Е.Р. Ярской-Смирновой. Определенные черты этого поля можно обнаружить в философской проблематике "аномального человека" — учащегося-инвалида, разрабатываемой В. Линьковым .

Среди последних публикаций, посвященных рефлексии по поводу понятия маргинальности, — статья В. Каганского . Маргинальность трактуется прежде всего как "признак переходно-пограничной зоны", основа анализа — пространственный подход, в русле которого автор собирает "вопросы, сомнения, парадоксы касательно контекста и оснований маргинальности" . Одно из интересных замечаний, сделанное автором в результате своеобразной интеллектуальной борьбы с известной неопределенностью понятия и, возможно, дающее ключ к решению многих интерпретативных проблем: "Может быть, дело не в феномене, а в способе видения — и маргинален не предмет, а позиция, не видимое, а взгляд, не реальность, а ее миф…" .

Подводя итог многообразию современных взглядов на проблему, можно сделать следующие  выводы. В начале 90-х годов явно растет пристальный интерес к этой проблематике. При этом сказались и отношение к ней как к теории, свойственной именно западной социологии, и публицистическая традиция. Тем не менее, констатация этого явления в нашем обществе, его специфические черты и масштабы, определяемые уникальностью ситуации "революционного перехода", определили потребность более четкого определения его параметров, теоретических подходов к его исследованию.