Сама  дискриминация получила название divisionism (букв. разделение), а люди, предвзято относящиеся к другим, отличающимся от них по половому, возрастному, этническому и другим признакам – divisionists.

      According to Mucyo, it has yet to be decided if prisoners accused of ethnic “divisionism” and damaging state security, such as former president Pasteur Bizimungu, would be affected by the measure…[Washington Post: 6/11/2009]

      The charges came after rue weekly published a caricature of Rwandan President Paul Kagame and ran an article judged to be ‘divisionist’. [Washington Post: 3/27/2009] 

     Выводы  по главе I

     Таким образом, политкорректные перифразы появляются в публицистике по причине вежливости (при эвфемизации или смягчения различных недостатков); в силу регулятивного принципа воздействия на массового читателя (при создании эвфемизмов в политической области); из прагматической установки что-либо засекретить (при создании перифразов, связанных с наркоманией или военными действиями).

     Информативная двуплановость политкорректных перифразов служит прекрасной семантической базой для достижения желаемого прагматического эффекта высказывания, для реализации прагматической установки на желание сообщать о негативных событиях и явлениях в мягкой форме.

Глава 2. Политкорректный  перифраз как объект перевода

2.1. Проблемы передачи  политкорректного  перифраза в переводе политтекста

     Важными элементами газетно-публицистического стиля являются воззвания, обращения, призывы, поскольку цель газетной статьи часто связывается с пропагандой определенных идей, воззрений, точек зрения на политические, социальные, экономические, культурные, спортивные события последних дней [Шейгал, 2002].

     Использование газетно-публицистического стиля  обеспечивает воздействие на массы, лаконичность при информационной насыщенности, доходчивость изложения, эмоциональность, непринужденность; в ней часто встречаются короткие предложения, риторические вопросы, повторы, инверсии, синтаксический параллелизм и другие средства выразительности [Швец, 1979].

     В современном газетно-публицистическом дискурсе практически отсутствуют какие-либо тематические ограничения. Иерархия новостей по степени важности устанавливается обычно объемом и расположением информации: наиболее существенная информация, как правило, более объемна и располагается на первой полосе. В то же время информационная свобода имеет свою обратную сторону: далеко не всегда публикуемые в газетах материалы соответствуют информационной норме [Виноградов, 1961].

     Специфика языка средств массовой информации определяется особенностями коммуникативной  ситуации, которую он обслуживает. Дискурс массовой коммуникации характеризуется как дистантный, с индивидуально-коллективным субъектом и неизвестным, количественно неопределенным массовым рассредоточенным адресатом. Цель коммуникации включает информационную, комментарийно-оценочную, познавательно-просветительную, персуазивную (воздействующую) и гедонистическую составляющие, причем информационная функция считается первичной в политической статье.

     Политтекст, содержащий информацию о том или ином политическом событии, рассчитан на понимание, а значит, на извлечение этой информации. С этой точки зрения текст должен быть рассмотрен как такое произведение, такая протяженность, которая по всей своей архитектонике и организации, по всем использованным в нем языковым средствам и т. д. должно обеспечить у адресата формирование его ментальной модели. Именно в этом смысле он должен также обеспечить адресату выход за пределы непосредственно данного в самом тексте и послужить источником дальнейших возможных интерпретаций текста.

     Смысловое содержание политтекста включает в себя предметно-логическую информацию о том или ином участке действительности, но, как правило, не ограничивается ею, причем на предметно-логическую информацию наслаивается информация второго рода - экспрессивная, эмотивная, оценочная [Кривенко, 1993]. В случае газетного политтекста роль этой информации второго рода как особого механизма аргументации чрезвычайно велика.

     Цель  политтекста – проинформировать читателя о политических событиях дня, выработать у читателя соответствующее отношение к этим событиям.

     Нельзя  не согласиться с Е.И. Шейгал, которая  пишет, что "для обывателя, не читающего  политических документов, не знакомого  с оригинальными текстами речей  и выступлений, воспринимающего  политику преимущественно в препарированном  виде через СМИ, политика предстает как набор сюжетов. Эти сюжеты (выборы, визиты, отставка правительства, война, переговоры, скандал) составляют базу политического нарратива, под которым мы понимаем совокупность дискурсных образований разных жанров, сконцентрированных вокруг определенного политического события" [Шейгал 2000: 70].

     В современной публицистике преобладают тексты, основная цель которых - сообщить новые сведения о политической обстановке в мире. Разновидностей таких текстов много: краткие информационные сообщения (заметки), тематические статьи, объявления, интервью, эссе.

     Ведущим признаком газетно-журнального политтекста, по словам И.С. Алексеевой, является клишированность средств языкового выражения, а основным средством - устойчивая (в рамках данного речевого жанра) сочетаемость [Алексеева 2001: 196-197].

     Изложение политтекста не должно требовать от читателя предварительной подготовки, зависимость от контекста должна быть минимальной. Вместе с тем наряду с обычной, постоянно повторяющейся тематикой в газете появляется практически любая тематика, почему-либо оказывающаяся актуальной. Затем эти новые ситуации и аргументы тоже начинают повторяться. Эта повторность, а также и то, что журналист обычно использует ту лексику, которая в меньшей степени может задеть чувства отдельных представителей читательской аудитории, имеющей самые разные политические позиции и взгляды, ведут к частому использованию политкорректных перифразов [Стриженко, 1980].

     Использование политкорректных перифразов, которые зачастую понимаются как метафорическое или метонимическое использование слова или выражения, лишенных отрицательной коннотации вместо слова или выражения, обладающих отрицательной коннотацией в общественно-политических текстах продиктовано требованиями политической корректности, требующей, чтобы не были морально ущемлены интересы ни отдельных групп людей и общественных объединений, ни конкретного индивида в частности.

     Именно  требования политической корректности стимулируют использование в  публицистике синонимических конструкций, которые можно отнести к политическим эвфемизмам или политкорректным перифразам, о существовании которых говорится в работах Л.Ю. Пустынниковой [Пустынникова 1990], Е.К. Павловой [Павлова 2000], В.П.Москвина [Москвин 2007], О. В.Обвинцевой [Обвинцева 2004] и многих других исследователей. Однако не всякое стилистически нейтральное, лишенное отрицательной коннотации слово и/или выражение может быть отнесено к эвфемизмам. Необходимо еще, чтобы это слово и/или выражение было синонимом другого устоявшегося и в силу определенных причин приобретшего отрицательную коннотацию слова и/или выражения и «пыталось» обозначить его более корректно неким «окольным» путем.

     В качестве примеров популярных в настоящее  время политкорректных перифразов можно привести "downsizing", имеющий значение "firing of many employees", или "wet work", синоним слова "assassination".

     Политкорректные перифразы организованы, как правило, по принципу метафоры [Чудинов 2003]. Но их образность уже отчасти стерлась, она стала привычной, и каждый образ такого рода служит для читателя своеобразным сигналом, создающим общий фон повышенной эмоциональности восприятия, однако этот фон не выступает на первый план и не мешает воспринимать когнитивную информацию [Шейгал 2000]. Подавляющее большинство политкорректных перифразов содержит простую оценочную коннотацию, и то, что читатель находит в тексте комбинацию заранее известных оценок, облегчает понимание суммарной оценки представленного в газетной статье политического события.

     Средства  массовой информации в значительной степени определяют нормы языка и общения. Экспрессивность газетных текстов достигается с помощью стилистических фигур и тропов, в качестве которых достаточно часто используются политкорректные перифразы. Их использование отвечает двум основным тенденциям языка газеты: стремлению к стандартизованности и к экспрессивности. Основная выразительная нагрузка падает в газете на четыре типа фигур: вопросы, повторы, аппликации и структурно-графические выделения [Арнольд 2002]. Политкорректные перифразы, как и тропы, не только украшают текст, но и помогают осмыслить действительность, структурируя ее и смещая акценты.

     Образность политкорректных перифразов, которые достаточно часто рассматриваются как особая разновидность эвфемизмов, заключается в том, что они обозначают то или иное явление, признак или действие не прямо, а иносказательно, опираясь во многих случаях на различные средства переосмысления других лексических средств.

     При переводе политтекстов политкорректные  перифразы следует рассматривать с точки зрения прагматики как наиболее важные единицы перевода, поскольку и в переводе прагматическая стратегия политтекста, связанная с использование политкорректных слов и выражений, должна быть отражена. Иначе смысловое содержание политической статьи в тексте перевода может принять совсем иной вид, ни в кое мере не соответствующий позиции автора данного политтекста.

2.2 Коммуникативно-прагматические особенности  и проблемы передачи политкорректного перифраза в переводе

     Задача  перевода, определяемого как процесс перевода текста на одном языке в текст на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения [Бархударов 1975: 11], заключается в максимально точной и адекватной передаче содержания текста оригинала. В идеале переводчик должен стремиться к воспроизведению всего глобального содержания исходного политтекста, который возник в определенном историко-культурном контексте, учет которого имеет огромное значение при переводе публицистики.

     «Термин «план содержания» или «значение», - как утверждает Л.С. Бархударов, - следует понимать максимально широко, имея в виду все виды отношений, в которых находится знаковая (в данном случае, языковая) единица» [Бархударов 1975: 11].

     Сейчас  все уже признают, что языковое содержание оригинала практически никогда не воссоздается в переводе в полном объеме, и добиться здесь тождества невозможно, но, тем не менее, следует пытаться отразить содержание оригинала максимально точно и выразительно. Попытки передать в переводе абсолютно все, что можно обнаружить в оригинале, как правило, приводят к совершенно неприемлемым результатам.

     Трудные проблемы могут возникать при  передаче внутриязыковых значений, наличие  которых в семантике слова  указывает на связь слова со значениями или формами других слов, причем, как правило, внутриязыковые значения нерелевантные для коммуникации и в переводе не передаются [Комиссаров 2000: 135].

     Однако о сохранении неизменного плана содержания можно говорить только в относительном, смысле, поскольку при межъязыковом преобразовании неизбежны потери (неполная передача значений, выражаемых политкорректным текстом подлинника).

     Желание добиться максимальной точности вынуждает  переводчика определить те компоненты смысла, которые нужно выразить максимально  точно и полно, и те, которыми можно пожертвовать в процессе перевода.

     Так, по мнению Л.С. Бархударова, «семантические расхождения между языками не могут служить непреодолимым  препятствием для перевода в силу того обстоятельства, что перевод  имеет дело не с языками как  абстрактными системами, а с конкретными речевыми произведениями (текстами), в пределах которых осуществляется сложное переплетение и взаимодействие качественно разнородных языковых средств, являющихся выразителями значений — слов, грамматических форм, синтаксических и «супрасегментных» средств и пр., в своей совокупности передающих ту или иную семантическую информацию» [Бархударов 1975: 17].

     На  настоящий момент существуют различные  концепции эквивалентности (Я.И. Рецкер, Дж. Кэтфорд, Ю. Найда, Г.Йегер, В. Коллер, В.Н. Комиссаров, А.Д. Швейцер, В.Г. Гак, К. Раис, Г. Фермеер, Л.С. Бархударов, А. Нойберт и др.), соответствующие различным этапам развития науки о переводе и отражающие эволюцию взглядов на сущность перевода. Выделяются различные аспекты, становящиеся предметом особого рассмотрения и определяющие взгляды на адекватность и эквивалентность отождествляемых объектов, в связи с чем говорят о семантико-стилистической, функционально – прагматической, дезидеративной адекватности и волюнтативной адекватности перевода [Ванников 1988: 3-6].

     При переводе план содержания высказывания может варьироваться в разной степени, и соответственно будет  изменяться и сохраняемый инвариант  смысла.

     Причиной  семантических трансформаций является избирательность языка по отношению  к явлениям внеязыкового мира, различная  семантическая интерпретация мыслительного  содержания, несовпадение объёмов значений единиц языков оригинала и перевода [Ванников 1988: 16].