Правовое регулирование наблюдения как процедуры несостоятельности (банкротства)

Для выполнения задач  наблюдения временный управляющий  имеет право получать любую, в  том числе конфиденциальную, информацию о деятельности должника, которую  ему обязано предоставить руководство. Работу управляющего на практике часто  затрудняет или отсутствие у должника необходимой документации, или же обнаруживается, что бухгалтерская  документация ведется с нарушением соответствующих требований, не соблюдается  порядок документооборота. Возможна ситуация, когда руководство должника сознательно не хочет сотрудничать с арбитражным управляющим, в  этом случае временный управляющий  может обращаться в арбитражный  суд с ходатайством об отстранении  руководителя должника от должности.  

В случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения временным  управляющим своих обязанностей он может быть привлечен к ответственности  в соответствии со ст.21 Закона о банкротстве. Степень ответственности дифференцируется в зависимости от наличия убытков  должника или кредиторов в связи  с действиями управляющего. Если никто  из указанных лиц не понес убытков, временный управляющий может  быть просто отстранен от исполнения своих обязанностей. Если же убытки были, это является основанием, во-первых, для отзыва лицензии арбитражного управляющего (соответствующее решение принимает  ФСФО, оно может быть обжаловано в арбитражный суд) и, во-вторых, для  привлечения к гражданско-правовой ответственности (возмещение убытков). 

К сожалению, в Законе о банкротстве недостаточно подробно оговорен порядок назначения арбитражных  управляющих и отстранения их от исполнения обязанностей. В связи  с этим при принятии решения по тому или иному вопросу суды вынуждены  в основном руководствоваться не правовыми актами, как это предусмотрено  ст.11 АПК РФ, а собственным правосознанием, что приводит к возбуждению новой  волны разбирательств, связанных  с оспариванием судебных решений. 

При назначении временного управляющего и определении размера  его вознаграждения арбитражный  суд руководствуется ст.19 и 22 Закона о банкротстве. Но, вследствие того, что правовые акты Российской Федерации, регламентирующие данный вопрос еще не приняты, а обычный в наших условиях непрофессионализм в предпринимательской деятельности, свойственный и кредиторам в процессах о банкротстве, часто не позволяет им объективно оценить результаты уже выполненной работы, можно сделать вывод об отсутствии достаточных государственных гарантий обеспечения правового статуса временного управляющего.  

Из вышеизложенного  можно сделать вывод о том, что правовое положение временного управляющего в процедуре наблюдения, как и статус арбитражного управляющего во всем процессе о несостоятельности, вызывает обоснованные сомнения в полном понимании законодателем важности точного регулирования прав, обязанностей и гарантий деятельности центральной  фигуры процесса о банкротстве. 
 

2. 2. Правовое положение  должника и кредиторов. 
 

Правовое регулирования  статуса должника, который является “центром” или “источником” процесса о банкротстве и его кредиторов, которые соответственно представляют его “оппонентов” в споре, по нашему мнению, – возможно одно из самых  показательных проявлений истинного  баланса доминирующих на данном этапе  правовых и экономических реалий жизни общества. Постановка вопроса  о том, что предпочтительнее: сохранения бизнеса должника, как такового, или же избавления от “больного” участника  рынка находит свое отражение  в соотношении правового статуса  должника и кредиторов на первой же стадии несостоятельности – процедуре  наблюдения. 

Мировой практике известны две основные системы управления бизнесом должника в процессе его  несостоятельности: внутреннего управления, когда должником управляет прежнее  руководство (например, в США), и независимого – с привлечением профессионального  управляющего (Великобритания). Выбор  системы управления зависит от анализа  причин, в результате которых положение  должника ухудшилось. Можно выделить внешние и внутренние факторы  в зависимости от возможности  со стороны руководства повлиять на них. Если финансовый кризис стал результатом  действия внутренних факторов, то есть прямо или косвенно связан с некомпетентностью  руководства, внешнее управление вполне оправданно; если же неплатежеспособность связана с внешними факторами, действие которых никак не зависело от руководителя, целесообразность его отстранения  представляется спорной. Иначе говоря, необходима проверка деятельности руководства  должника с целью выявления допущенных им ошибок.  

Федеральный закон  “О несостоятельности (банкротстве)”  не позволяет решать эти вопросы  достаточно эффективно. В нем не уделяется должного внимания результатам  указанной проверки, в ходе которой  выясняется причастность либо непричастность руководителя к возникновению неплатежеспособности предприятия. Временный управляющий, обладающий, как было показано выше, весьма большим объемом прав изначально и потенциальной возможностью полного устранения от дел руководства должника, может подтвердить доказательствами какие-либо выводы о действиях руководства должника приведших к несостоятельности, о способности или неспособности руководства должника восстановить платежеспособность предприятия, лишь, проведя анализ финансового состояния должника. ст.62. В соответствии с Законом о банкротстве отчет временного управляющего рассматривается первым собранием кредиторов и арбитражным судом. Тем самым, законодатель не дает должнику возможности самому исправить свое положение, т.к. в случае невозможности погашение требований кредиторов, что, как показала практика, встречается в большинстве случаев, при введении внешнего управления, руководство должника в любом случае отстраняется. Это, на наш взгляд, прямо указывает на умаление роли руководства должника и, следовательно, говорит о преувеличении степени защиты государством интересов кредиторов перед интересами должника, а в конечном итоге ограничении самостоятельности изначально равных участников рынка.  

Качество изменений  правового положения должника, при  введении процедуры наблюдения, можно  понять, проанализировав связанную  с этим степень изменения его  правосубъектности, которая, как известно, является совокупность правоспособности и дееспособности юридического лица.  

Законом о банкротстве  установлены ограничения полномочий руководителя и иных органов управления должника. Например, только с согласия временного управляющего они могут  совершать сделки, связанные: – с  передачей недвижимого имущества  в аренду, залог, с внесением его  в качестве вклада в уставный капитал  хозяйственных обществ и товариществ  или с распоряжением таким  имуществом; – с распоряжением  иным имуществом должника, балансовая стоимость которого составляет более 10 процентов балансовой стоимости  активов должника, (указанные ограничения  не распространяются на профессиональных участников рынка ценных бумаг, если это сделки с ценными бумагами клиентов должника, которые совершаются  по поручениям клиентов, подтвержденным в течение наблюдения); – с  получением и выдачей займов (кредитов), выдачей поручительств и гарантий, уступкой прав требований и переводом  долга, а также с учреждением  доверительного управления имуществом должника. По решению суда в случае необходимости этот перечень может  быть расширен: не исключается введение судом запрета совершать любую  сделку без согласия временного управляющего. 

Только с согласия временного управляющего может быть принято решение об участии в  ассоциациях, союзах, холдинговых компаниях, финансово-промышленных группах и  других объединениях юридических лиц. Частью 3 статьи 58 Закона о банкротстве, кроме того, предусмотрено запрещение органам управления должника принимать  решения по ряду жизненно значимых для предприятия должника решений, но в данном случае это непосредственно  связано с необходимостью сохранения имущества, о чем будет подробно рассказано далее. 

Представляется, что  рассматриваемые ограничения касаются только дееспособности должника, которая  восполняется действиями временного управляющего; правоспособность при этом не изменяется. Следовательно, нецелесообразно в  данном случае даже употреблять такой  термин, как “правосубъектность”, поскольку правоспособность и дееспособность юридических лиц не совпадают по объему.  

Наряду с этим Законом о банкротстве определены вопросы, решения по которым в  период проведения процедуры наблюдения не может принимать ни руководитель должника, ни временный управляющий. Они связаны с реорганизацией и ликвидацией должника, созданием  юридических лиц (или участием в  иных юридических лицах), филиалов и  представительств, выплатой дивидендов, размещением должником облигаций  и иных эмиссионных ценных бумаг, выходом из состава участников должника, приобретением у акционеров ранее  выпущенных акций. В этом случае можно  говорить об ограничении, как дееспособности, так и правоспособности должника в период проведения процедуры наблюдения.  

Если руководитель должника не принимает необходимых  мер по обеспечению сохранности  имущества должника, препятствует осуществлению  обязанностей временного управляющего либо иным образом нарушает закон (например, совершает без согласия управляющего сделки, о которых говорилось выше), арбитражный суд вправе отстранить такого руководителя от должности. В этих случаях исполнение обязанностей руководителя должника возлагается на временного управляющего, что свидетельствует о переходе к системе независимого управления. 

Ограничения дееспособности должника действуют на протяжении всего  процесса о банкротстве. При передаче управленческих функций временному управляющему ограничение правоспособности должника прекращается.  

Как видно из вышесказанного, нормативное закрепление правового  статуса должника вызывает обоснованные сомнения в осознании законодателем  необходимости соблюдать принцип  равенства участников экономических  процессов. Мы считаем, что в случае выявления непричастности руководителя должника к возникновению финансовых проблем, что естественно желательно выяснять до введения первой процедуры, целесообразнее, применение смешанной системы управления бизнесом должника: руководитель должен действовать наряду с арбитражным управляющим и в процессе наблюдения и в последующих процедурах банкротства, некоторые принципиальные идеи можно было бы заимствовать в законодательстве США, где как уже говорилось, традиционно развита система законодательства о банкротстве. 

Нормативное регулирование  правового статуса кредиторов в  процессе о банкротстве вызывает меньше “идеологических” споров, ставящих вопрос о равенстве сторон, но возникающие  проблемы практического определения  конкретных субъектов правоотношений заслуживают внимания.

В широком смысле, используемом в теории гражданского, и соответственно в нормах права  обязательственного, предусмотренных  ГК РФ, кредитором именуется сторона  обязательства имеющая право требовать у обязанной стороны (должника) совершения в свою пользу определенных действий, как-то: передачи имущества, выполнения работ, уплаты денег, и т.п., – или воздержания от определенного действия.

В процессе несостоятельности  кредитор подает заявление о признании  должника банкротом в целях защиты своих имущественных прав и интересов  в связи с неуплатой ему  должником денежных средств, неисполнением (ненадлежащим исполнением) обязательств, словом, непогашением задолженности, возникшей  по тем или иным основаниям. Федеральным  законом “О несостоятельности (банкротстве)”, как уже не раз повторялось, под  несостоятельностью понимается признанная арбитражным судом или объявленная  судом неспособность должника в  полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей (ст. 2). Но само понятие кредитора, как такового, в законодательных нормах отсутствует.

Нормы Закона о банкротстве  распространяется только на кредиторов, имеющих денежные требования к должнику. По сути же “кредитор” это и есть “кредитор по денежным обязательствам”, определение понятия которых  не дается ни данным Законом, ни гражданским  законодательством. Исходя из смысла гражданского права, можно лишь заключить, что  под денежным обязательством понимается такое гражданско-правовое обязательство, в силу которого, на должника возлагается  обязанность уплатить деньги.

Неисполненное обязательство, в ракурсе процесса несостоятельности  должно быть конкретно установлено  договором между должником и  кредитором, или вытекать из оговоренных  изменений его условий, или быть установленным вступившим в законную силу решение суда. В ст. 4 Закона о банкротстве дан примерный  состав таких денежных обязательств.

Согласно Закону о банкротстве, для подачи заявления  о признании должника банкротом  кредитор должен обладать не только денежными  требованиями к должнику, но и статусом конкурсного кредитора. Ст. 2 указанного закона дает понятие конкурсного  кредитора и подразумевает под  таковыми кредиторов по денежным обязательствам, за исключением граждан, перед которыми должник несет ответственность  за причинение вреда жизни и здоровью, а также учредителей (участников) организации - должника по обязательствам, вытекающим из такого участия.

Таким образом, кредиторы  по денежным обязательствам могут быть конкурсными и иными (граждане, здоровью и жизни которых причинен вред, и учредители).

Как было сказано  выше, правом на подачу заявления о  признании должника банкротом обладают также кредиторы по уплате обязательных платежей в бюджет и внебюджетные фонды. Собственно говоря, кредитором в данном случае выступает то государственное  образование, в бюджет которого должны были поступить обязательные платежи.  

В целях определения  процессуального статуса данной категории кредиторов законодатель обозначает их, как “налоговые и  иные уполномоченные органы по требованиям  по обязательным платежам” в качестве лиц, участвующих в деле о банкротстве, тем самым сознательно разделяя понятие кредитора – Российской Федерации, субъекта РФ, или муниципального образования и его представителей. 

Таким образом, правовым статусом кредиторов при проведении процедуры наблюдения наделяются конкурсный кредитор и кредитор по уплате обязательных платежей, участвующие в деле о  банкротстве в соответствии со ст. 30 Закона о банкротстве и АПК  РФ.