Марк Аврелий

стоицизм можно  назвать , в определенном   смысле, рассматривать как

“подготовительную школу” христианства, а самих стоиков - как ” исктелей Бога

”.

                                               “Размышления”

К произведениям  подобным “Размышлениям” нужно относится  с крайней

осторожностью. Но у  Марка Аврелия философия не расходится с текущей работой

, и опыт императора  ни в чем не опровергает  самых продуманных и

прочувствованных  его мыслей. Важно не то , что Марк Аврелии окружил себя

философами риторами , что он сделал государственными людьми своих старых

наставников , что  среди консулов и проконсулов  его царствовании мы находим

Ирода Аттика , Фронтона , Юлия Рустика , Клавдия Севера , Прокула . Важнее,

что в его собственном  сознании между философией и жизненной  практикой не

существует никакого антагонизма. Тезис гласящий , что  философское исповедание

может ни к чему не обязывать , представился бы ему чудовищным. В этом смысле

Марк Аврелии скорее может напоминать о деятелях средневековой  теократии , для

которых temporalia отнюдь не должны расходиться со spiritualia. Известно ,

какие неразрешимые конфликты возникали на этой почве  между убежденными

требованиями церкви и инстинктом  самосохранения у  светского государства.

“Размышления” не назовешь обычным философским трактатом. Скорее это сочетание

интеллектуальной  автбиогра и серии  овещеваний , обращенных  автором к самому

себе и указывающих , как должно действовать не только в повседневных делах ,

но и в жизни  в целом. И , действительно , заглавие , которое дал Марк своему

соченению , - Не “Размышления” , но греческая фраза , которую можно  перевести

как “ мысли , обращенные к самому себе “ . Так как “Размышления”  обращались к

самому автору и , по - видимому , не предназначались к  обнародованию , им не

достает завершенности  правильного философского трактата . Мысли зачастую

фрагментальны , грешат самоповторами , а весь том сочинения - чрезвычайно

личный . В итоге  порой трудно понять , что хочет  сказать автор , или

проследить за линией аргументации , приводящей его к  тому или иному выводу.

Тем не менее “Размышления”  содержат философское учение , которое  является

Аврелиевским изводом  стоицизма .

“Размышления” Марка  разделяются на книги и главы - но их порядок чисто

внешний . Некоторым  единством обладает лишь первая книга , где Марк Аврелий

вспоминает своих  родных , наставников и близких  людей и объясняет , чем он им

обязан , заканчивая перечислением  всего того , чем  он обязан богам. Мы имеем

своеобразный дневник - не внешних событий, а мыслей и  настроений, более

важных в глазах автора , чем внешние события. Можно  сказать, что

“Размышления” представляют полную противоположность другой книге , которая

также писалась среди  военных тревог - Комментариям о  галльской войне Юлия

Цезаря. Здесь заботливо  устранено всякое проникновение  в глубь душевных

переживаний , весь интерес  также исключительно поглощен объективным  миром ,

как у Марка Аврелия  миром субъективным. Марк Аврелий  обращался лишь к самому

себе - он хотел закрепить  переживания , которые могли служить  моральной

поддержкой и побуждением. Никогда не думал он этими строками влиять на других

или исправлять их. Отсюда глубокая искренность , которая интуитивно

воспринимается всяким читателем “Размышлений” и которой  так не достает многим

автобиографиям и  исповедям , отсюда и непринужденность формы : Марк Аврелий

не искал ее , как  не ищут , делая отметки на полях  книги. Нет риторических

забот , но  выражение  всегда точно и ясно передает не только мысль , но и

окружающий ее душевный фон.

Отсутствию внешнего плана соответствует и в содержании отсутсвие чего-нибудь

напоминающего философскую  систему. Весьма часто в тексте мы встречаем слово ,

которое постоянно  напоминает насколько существенны  для каждого человека эти

руководящие им начала. Как далеко , однако , это греческое  слово от

современного придаваемого ему значения ; догматизм совершенно чужд Марку

Аврелию это черта , бросающаяся в глаза сразу. Нет  ничего ошибочнее в этом

смысле видеть в  нем догматического последователя  стоицизма.

Прежде всего прочность  моральных истин не связана для  него с тем или другим

представлением о  мире. У него нет определенной космологии - хотя бы той ,

которую выработал  стоицизм. Он склоняется к этой последней  в ее общих чертах

, но достоверность  ее нигде не стоит для него  вровень с достоверностью

нравственных начал , к которым обращается человек. Дело не только в том, что

интерес Марка Авррелияс  сосредоточен на этих последних , как  это вообще мы

наблюдаем в позднейшем стоицизме , и не только в его сомнениях  относительно

возможности постигнуть физическую истину ; для него , если даже правы не

стоики , а эпикурейцы , и , если миром управляет нс единый закон , а самый

случай , если все  сводится к игре атомов , побуждения человека к добру этим

не устраняются  и привязанность к миру не усиливается. Эта мысль повторяется

чрезвычайно часто.

Поэтому , когда в  “Размышлениях” мы читаем , что человеческому  телу

свойственны элементы , огненные ,  воздушные , водяные  и земляные , автор

пользуется лишь распространенной гипотезой , не возводя  ее на степень

категорической истины.

Это отсутствие догматизма освобождает от сектанского духа , от преувеличенною

прославленья одной  философской школы за счет других. Когда Марк Аврелий

находит родственные  ему мысли у Эпикура , ои не боится их брать , не боится и

признагь в представителе  гедонистической философии мудрого  учителя жизни .

Догматизм религиозный  присущ “Размышлениям” не в большей  мере , чем догматизм

философский. Ни один не может притязать на исключительное право раскрытия

людям божественнои тайны. Одно представлялось Марку Аврелию  несомненным :

наличность в мире божества ; атеизм противоразумен. Но что  представляют эти

боги , являются ли они  лишь аспектами созидающего разума о котором учили

стоики и на который  часто ссылается Марк Аврелий? Несомненно, мы найдем у

него тенденцию  к монотеизму. Если мир един , то един наполняющий его бог ,

един и общин  закон , едина и истина. Учение о  посредниках между божеством  и

человеком , та демонология , которая так принялась на почве  религиозно

философского синкретизма , остается ему чуждой. Общение человека с божеством

осуществляется прежде всего самопознанием , а затем  и молитвой. По-видимому ,

для Марка Аврелия  первое можег заменять второе : молитвы  есть ее лишь

словесное выражение  внутреннего чувства , и как таковое  она должна быть

проста и свободна наподобии приводимой им молитвы  афинян о дожде .

Место человека в  мире изображается в “Размышлениях” в двух как бы

противоположных аспектах. С одной стороны , постоянно возвращаются

напоминания о всей эфемерности человеческой жизни. Земля  есть лишь точка в

бесконечном пространстве , Европа и Азия лишь уголки мира , человек -

ничтожный миг времени. Огромное большинство исчеэаег из памяти окружающих ;

лишь некоторые  превращались в мифы , но и эти  мифы обречены на забвение. Нет

более суетной заботы , чем забота о посмертной славе. Реален лишь настоящий

миг - но что он значит перед лицом бесконечности в  прошлом и бесконечности в

будущем? И все-таки человеческий дух есть высшее , что  мы находим в мире ; по

образцу его мы прсдставляем душу целого. Человек не есть его  поступки ; вся

его ценность лежит  в его душе. И опять - таки Марк Аврелий и здесь остается

чуждым какому-либо антропологическому догматизму ; нельзя признать за

последний указание , что человеку присущи три элемента : телесный , жизненный

и разумный   или  что душе присуща сферичес кая  форма. Господствующий мотив

Марка Аврелия и  здесь чисто этический.

Человек есть частица  мира; его поведение входит в общий  план судьбы или

промысла. Самое чувство  гнева должно падать , когда мы вспомним , что

порочный не мог  действовать вопреки своей природе. Но это не значит , чтобы

у человека была отнята всякая свобода и с него снята  всякая ответственность.

Марк Аврелий подошел  к великой философской проблеме необходимости и свободы ,

разрешить которую  в пределах стоического детерминизма ;  он , естественно ,

не был в состоянии. Его понимание этики осталось слишком

интеллектуалистическим. Грех — в основе заблужденье и  незнанье. И в глазах

Марка Аврелия, не по своему выбору , но всегда вопреки себе человеческая душа

лишается истины - равным образом справедливости и , благополучия , кротости.

Как всегда в интеллектуалистической этике , проблема зла лишается своей

трагической безвыходности , и нет необходимости в иску­плении , которое

превышало бы человеческие силы. С другой стороны , фатализм Марка  Аврелия

совершенно свободен от той беспощадности в оценке заблуждающихся и

погрешающих , которая  так часто вырабатывается на почве  религиозной веры в

предопределение - хотя бы в кальвинизме.

Марк Аврелий никогда  не был другом христиан. Единственное место в его

“Размышлениях” , где  упоминается о христианах , показывает , что он оставался

холодным перед  их готовностью принять мученье  и смерть за свое исповедание ;

в этой готовности он усматривал даже нечто суетное и  театральное.

Возможно , ввиду  более практического подхода  к жизни римские стоики

сосредотачивали свое внимание на запутанных проблемах логики и метафизики

меньше , чем их греческие  предшественники . Вместо этого они  чаще всего

принимали основопологающую структуру стоицизма в том  виде , в каком она дошла

до них , и посвящали  себя этической и социальной стороне  стоической философии

. Это полностью  относится к Марку , как и  к жившему за век до него  Эпиктету .

Кроме того , Марка  весьма интересовала религия , и “Размышления”  сплошь

усеяны пассажами , подчеркивающими теологические  аспекты стоической онтологии

.

Чтобы понять стоицизм Марка во всей его целостности , необходимо отправляться

от его метафизики . Здесь он в целом ортодоксален : вселенная - это

материальный организм , состоящий из четырех основных элементов . Все

случающееся причинно обусловлено , поэтому в мире нет  места случайности .