Ораторская речь как искусство: теория и практика

В теории познания Цицерон склоняется к скептицизму, считая, что нет критерия для отличения  реальных представлений от нереальных. Он рассматривает вопросы о высшем благе, о добродетелях как единственном источнике счастья, стремится к  совершенству. Такому стремлению соответствуют  четыре добродетели: мудрость, справедливость, мужество, умеренность. Его философские  воззрения легли в основу взглядов на ораторское искусство.

Каковы же взгляды  Цицерона на ораторское искусство? Теория красноречия Цицерона занимает среднее  положение между азианизмом и  умеренным классическим аттицизмом. В трактате „Об ораторе" он выбирает свободную форму философского диалога, что позволило ему излагать материал проблемно, дискуссионно, приводя и  взвешивая все доводы за и против. Цицерон сетует на то, что красноречие  среди всех наук и искусств имеет меньше всего представителей. И это не случайно. По его мнению, настоящих хороших ораторов мало, потому что красноречие - нечто такое, что дается труднее, чем это кажется. Красноречие рождается из многих знаний и умений. „В самом деле, - пишет он, - ведь здесь необходимо усвоить себе самые разнообразные познания, без которых беглость в словах бессмысленна и смешна; необходимо придать красоту самой речи, и не только отбором, но и расположением слов; и все движения души, которыми природа наделила род человеческий, необходимо изучить до тонкости, потому что вся мощь и искусство красноречия в том и должны проявляться, чтобы или успокаивать, или возбуждать души слушателей. Ко всему этому должны присоединяться юмор и остроумие, образование, достойное свободного человека, быстрота и краткость как в отражении, так и в нападении, проникнутые тонким изяществом и благовоспитанностью. Кроме того, необходимо знать всю историю древности, чтобы черпать из нее примеры; нельзя также упускать знакомства с законами и гражданскими правами. Нужно ли мне еще распространяться о самом исполнении, которое требует следить и за телодвижениями, и за жестикуляцией, и за выражением лица, и за звуками и оттенками голоса?.. Наконец, что сказать мне о сокровищнице всех познаний - памяти? Ведь само собою разумеется, что если наши мысли и слова, найденные и обдуманные, не будут поручены ей на хранение, то все достоинства оратора, как бы ни были они блестящи, пропадут даром".

Цицерон считает, что  основа ораторского искусства прежде всего - глубокое знание предмета; если же за речью не стоит глубокое содержание, усвоенное и познанное оратором, то словесное выражение - пустая и  ребяческая болтовня. Красноречие - это  искусство, но труднейшее из искусств.

Действующими лицами своего диалога, авторитетом которых  Цицерон подкреплял свое мнение, были учителя его молодости, лучшие ораторы  предшествующего поколения Лициний  Красе и Марк Антоний, а также  их ученики Сульпиций и Котт и  менее значительные лица.

Он поддерживает Платона и Аристотеля в том, что  речь внушительная, отвечающая чувствам и мыслям слушателей, составляет неотъемлемое достояние оратора. В этих суждениях  сказалось психологическое направление  исследования ораторской речи: „Кому, например, неизвестно, что высшая сила оратора в том, чтобы воспламенять сердца людей гневом, или ненавистью, или скорбью, а от этих порывов  вновь обращать к кротости и жалости? Но достичь этого красноречием может  только тот, кто глубоко познал человеческую природу, человеческую душу и причины, заставляющие ее вспыхивать и успокаиваться".

Какие же условия  для оратора важнейшие? Во-первых, природное дарование, живость ума  и чувства, развитие и запоминание; во-вторых, изучение ораторского искусства (теория); в-третьих, упражнения (практика). Собственно, в данных утверждениях нет ничего нового, поскольку об этом писал еще Аристотель. Тем  не менее Цицерон старается синтезировать  предшествующие теории, осмыслить их и на их основе создать обобщенную теорию ораторского искусства.

В первой части  работы „Об ораторе" Цицерон старается  создать идеал образованного  оратора, оратора-политика, который  был бы одновременно и философом, и историком, и знал бы право. История, философия и право были в то время общеобразовательными предметами. „Если же речь идет о том, что  по-настоящему превосходно, - пишет  Цицерон, - то пальма первенства принадлежит  тому, кто и учен, и красноречив. Если мы согласимся назвать его и  оратором, и философом, то и спорить  не о чем, если же эти два понятия  разделить, то философы окажутся ниже ораторов, потому что совершенный оратор обладает всеми знаниями философов, а философ далеко не всегда располагает красноречием оратора; и очень жаль, что философы этим пренебрегают, ибо оно, думается, могло бы послужить завершением их образования". Так возникает образ идеального оратора, образованного и тем самым поднимающегося над обыденным сознанием, над толпой, способного вести ее за собой.

И в других трактатах  Цицерон постоянно ставит вопрос о взаимоотношении риторики и  других наук, в частности философии. Всякий раз он неуклонно приходит к принципу подчинения всех наук главной  ораторской цели. В его риторических трактатах ясно прослеживается отношение  к философии и праву как  к части ораторского образования  и воспитания. Один вопрос разделял философов и риторов: является ли риторика наукой? Философы утверждали, что риторика не есть наука, риторы утверждали обратное. Красе, действующее  лицо диалога, предлагает компромиссное  решение: риторика не есть истинная, то есть умозрительная наука, но она  представляет собой практически  полезную систематизацию ораторского  опыта.

Цицерон отмечает, что все другие науки замкнуты каждая в себе самой, а красноречие, то есть искусство говорить толково, складно и красиво, не имеет никакой  определенной области, границы которой  сковывали бы его. Человек, который  берется за ораторское искусство, должен уметь сказать решительно обо  всем, что может встретиться в  споре между людьми, иначе он не может посягать на звание оратора.

Цицерон по традиции, принятой в Греции, выделяет три  рода речей: выступления на форуме, выступления в суде на гражданских  делах и разбирательствах, хвалебные  речи. Однако Антоний, герой диалога, говоря о видах красноречия, указывает, что нецелесообразно к судебному  и политическому красноречию  приравнивать малопрактическое хвалебное  красноречие. Как видим, Цицерон  в некоторых случаях ставит дискуссионные  вопросы и не дает на них четкие ответы. Это мнение может выразить одно действующее лицо, другие же могут  с ним соглашаться или не соглашаться.

Вот как, по Цицерону, происходит формирование оратора: „Итак, можно сказать: человеку даровитому, который заслуживает поддержки  и помощи, мы передадим только то, чему научил нас опыт, дабы он под  нашим руководством достиг всего, чего мы сами достигли без руководителя; а лучше этого обучить мы не в состоянии". Основное - дар слова, который необходимо развивать постоянно.

Цицерон анализирует  построение судебной речи, которая  должна доказать правоту того, что  мы защищаем; расположить к себе тех, перед кем мы выступаем; направить  их мысли в нужную для дела сторону. Он останавливается на типах доказательств  и их применении.

Автор рассуждает о страстях, возбуждаемых речью. Раздел о возбуждении страстей изложен  им подробно, ибо практически большая  часть речей ораторов, и в частности  его самого, строилась с учетом воздействия на психику слушателей, но теоретически идеи воздействия не были обобщены. Цицерон показывает превосходство психологического подхода  к красноречию.

Он пишет о  юморе и остроумии, которые плохо  укладываются в риторическую схему. Классификация юмора, не всегда последовательная, иллюстрируется примерами из римской  ораторской практики и попутными  практическими комментариями Цицерона. Он, таким образом, пытается уложить теорию юмора в рамки классической риторики, хотя сам убежден, что юмор - свойство природное и ему научить нельзя.

Обязанность оратора  заключается в следующем: найти  что сказать; найденное расположить  по порядку; придать ему словесную  форму; утвердить все это в  памяти; произнести. Как видим, Цицерон  придерживается установившейся классической схемы, согласно канону которой дается пятичастное деление риторического  процесса, то есть весь путь „ от мысли  к звучащему публичному слову". Кроме того, в задачу оратора входит расположить к себе слушателей; изложить сущность дела; установить спорный  вопрос; подкрепить свое положение; опровергнуть мнение противника; в заключение придать  блеск своим положениям и окончательно низвергнуть положения противника.

По мнению Цицерона, самое важное для оратора - это  словесное выражение мысли и  произнесение речи. Первое требование к речи - чистота и ясность языка (выражение мысли). Чистота и ясность  вырабатываются обучением и совершенствуются посредством чтения образцовых ораторов и поэтов. Для чистоты речи необходимо безупречно выбирать слова, правильно  пользоваться морфологическими формами. Ясность речи связана с правильным, нормативным произношением: оратору  необходимо правильно управлять  органами речи, дыханием и самими звуками  речи. „Нехорошо, когда звуки выговариваются слишком подчеркнуто; нехорошо также, когда их затемняет излишняя небрежность; нехорошо, когда слово произносится слабым, умирающим голосом; нехорошо также, когда их произносят, пыхтя, как  в одышке /.../, существуют, с одной  стороны, такие недостатки, которые  все стараются избегать, например, голос слабый, женственный или  как бы немузыкальный, неблагозвучный и глухой. С другой стороны, есть такой недостаток, которого иные сознательно  добиваются: так, некоторым нравится грубое мужицкое произношение, ибо  им кажется, что оно вернее придает  их речи оттенок старины". В понятие  чистоты языка входила нормативность  речи („Ясно, что для этого нужно  говорить чистым латинским языком..."), то есть использование нормативного произношения и нормативных морфологических  форм и конструкций. Но этого мало. Цицерон замечает: „Ведь никто  никогда не восхищался оратором только за то, что он правильно говорит  по-латыни. Если он этого не умеет, его  просто осмеивают и не то что за оратора, и за человека-то не считают". Далее Цицерон суммирует требования, которые предъявляют к речи оратора, считая, что если его речь удовлетворяет  им, то он приближается к идеальному оратору, действующему в нужном направлении  на аудиторию: „Кем восторгаются? Кого считают чуть ли не богом среди  людей? Того, кто говорит стройно, развернуто, обстоятельно, блистая  яркими словами и яркими образами, вводя даже в самую прозу некий  стихотворный размер, - одним словом, красиво. А тот, кто так владеет  речью, как требует важность предметов  и лиц, тот немалой заслуживает  похвалы за то, что можно назвать  уместностью и соответствием  с предметом".

Интересно философское  рассуждение Цицерона о нравственности и красноречии: „Истинный оратор должен исследовать, переслушать, перечитать, обсудить, разобрать, испробовать все, что встречается человеку в жизни, так как в ней вращается  оратор, и она служит ему материалом. Ибо красноречие есть одно из высших проявлений нравственной силы человека; и хотя все проявления нравственной силы однородны и равноценны, но одни виды ее превосходят другие по красоте и блеску. Таково и красноречие: опираясь на знание предмета, оно выражает словами наш ум и волю с такою  силой, что напор его движет слушателей в любую сторону. Но чем значительнее эта сила, тем обязательнее должны мы соединять ее с честностью и  высокой мудростью; а если бы мы дали обильные средства выражения людям, лишенным этих достоинств, то не ораторами  бы их сделали, а безумцам бы дали оружие". Здесь Цицерон, пожалуй, впервые  ставит так широко вопрос об образе оратора. Слово, искусство красноречия  связано с личностью говорящего, через них выражается ум, эрудиция оратора, его знания, опыт, а также воля, которая действует на слушателей через речь. Красноречие - это высшее проявление нравственной силы человека. Следовательно, чем нравственнее человек, тем, по мнению Цицерона, красноречивее. В этом случае красноречие - благо, которое использует оратор для людей. Сила ораторской речи, по Цицерону, обязательно соединяется с честностью и высокой мудростью. Только в таком случае речь может принести людям удовлетворение. Если же силой слова будут пользоваться люди нечестные, то это сильное оружие попадет в руки безумцам, которые могут направить его во зло. Философский подход к слову как благу и аду, как орудию честных и нечестных людей дает возможность взглянуть на теоретические изыскания Цицерона под углом гуманистического направления риторического искусства, его высшего назначения в качестве выразителя общегуманитарных идей. Не случайно Цицерон силу слова связывает с мудростью, отмечая, что эту науку мыслить и говорить, эту силу слова древние называли мудростью. „Ведь в старину-то наука, - замечает он, - как видно, одинаково учила и красному слову, и правому делу; и не особые учителя, но одни и те же наставники учили людей и жить, и говорить".

Цицерон неоднократно подчеркивает, что речь должна быть как можно более увлекательной, производить как можно большее  впечатление на слушателей и подкрепляться  как можно большим количеством  доводов, ибо доводы - материал действительно  громадный и важный.

Философ подробно говорит о красоте речи, считая, что красота речи состоит прежде всего как бы из некой общей  ее свежести и сочности: ее нежность, ее ученость, ее благородство, ее пленительность, ее изящество, ее чувствительность или  страстность, если нужно - все это  относится не к отдельным ее частям, а ко всей ее совокупности. А вот  цветы слов и мыслей, как бы усиливающие  речь, должны не рассыпаться по ней  равномерно, а располагаться с  разбором так, как на каком-нибудь наряде располагаются украшения и блестки. Общий тон речи следует избирать такой, какой в наибольшей степени  удерживает внимание слушателей и какой  не только их услаждает, но услаждает  без пресыщения.

Цицерон - против слащавости и вялости ораторской речи, - за то, чтобы она была и динамична, и  красива, и приятна, но ее приятность должна быть строгой.

Он выделяет слова  простые, употребляемые обычно, среди  которых тоже должен производиться  отбор, и решающим при этом должно быть слуховое впечатление (избегать затасканных  и приевшихся слов, пользоваться яркими, в которых есть полнота и звучность), выделяет малоупотребительные и  новообразованные слова, а также  слова в переносном смысле.

Автор в трактате „Об ораторе" основывался на некоторых  теоретических исследованиях своих  предшественников и на практических школьных учебниках, на греческой и  римской ораторской традиции и лучших образцах ораторского искусства, на своем практическом опыте. Цицерона можно считать создателем своей  риторической теории, которую он наиболее полно изложил в этом трактате.

Трактаты „Брут" и „Оратор", написанные в 46 г. до н. э., он обращает к Бруту, представителю  нового, аттического течения, защищая  свою точку зрения. Цель этих сочинений - обосновать законность и превосходство  того ораторского идеала, пути к  которому Цицерон указал в диалоге  „Об ораторе". Обосновывает он это  направление и с точки зрения исторической (в „Бруте"), и с  точки зрения теоретической (в „Ораторе"). В диалоге „Брут, или О знаменитых ораторах" Цицерон перечисляет почти всех знаменитых ораторов - свыше двухсот - в хронологическом порядке с краткими характеристиками каждого. Для Цицерона римское красноречие - предмет национальной гордости, и он счастлив стать первым его историком. Этот труд - сочинение критическое и полемическое, имеющее своей целью не только характеристику ораторов, но главным образом защиту и развитие тех идей, которые высказаны в предыдущем трактате.