Европейский экономический союз

     В этой связи возникает закономерный вопрос: чего ждет Россия от своих отношений с Евросоюзом в хозяйственной области в контексте задач модернизации? На нынешнем этапе главным является практическое продвижение в сторону общего экономического пространства. Это должно привести к свободному перемещению через национальные границы всех факторов производства: товаров и услуг, капитала и рабочей силы. Только таким путем можно решить стратегическую задачу обновления основной части промышленного потенциала России, обеспечить реиндустриализацию страны. Без этого все разговоры о модернизации останутся благими пожеланиями и простым сотрясением воздуха.¹¹

     Материальные  возможности для качественного  сдвига в экономическом взаимодействии с ЕС имеются. Страны-члены Евросоюза  во многих отраслях хозяйства (в том числе в машиностроении) располагают значительными незагруженными производственными мощностями, что стало очевидно в период мирового кризиса. Эти мощности, а также технологические разработки, представляющие интерес для российской промышленности, вполне могут быть задействованы в интересах отечественной модернизации для обеспечения стратегического прорыва в экономике. Такой сценарий тем более реален, что Россия накопила значительные золотовалютные резервы (на декабрь 2010 г. – свыше 483 млрд долл.), которые лежат мертвым грузом и приносят крайне низкую прибыль.

     Но  главное, разумеется, – не расходовать  резервы на покупку оборудования и технологий, а создать благоприятный инвестиционный климат, способный привлечь производственных инвесторов, причем как зарубежных, так и отечественных, многие из которых предпочитают «проедать» капиталы, а не вкладывать их в реальный сектор. В этом отношении, несмотря на многочисленные заклинания и обещания властей, сделано до настоящего времени крайне мало. Возможно, успешная реализация пилотного проекта в Сколково обозначит новые формы международного сотрудничества в сфере промышленных инноваций и современных технологий.

     По  логике вещей, для эффективного воплощения в жизнь концепции «Партнерства для модернизации» необходимо в  кратчайшие сроки совместно с  государствами-членами Евросоюза  приступить к формированию институтов сотрудничества и развития, наделенных необходимыми полномочиями, в том  числе – правом законодательной  инициативы на национальном и международном уровне. Деятельность таких институтов уже сама по себе создаст эффект модернизации, поскольку потребует полной прозрачности и использования всех современных технологий управления. Более того, только через совместные институты можно обеспечить действительное сопряжение экономических систем России и Евросоюза, а это, в конечном счете, будет означать перевод модернизации отечественных социально-экономических и политических структур из области риторики в сферу реальных дел. 

     Сам факт провозглашения президентом Д.А. Медведевым линии на модернизацию свидетельствует, по крайней мере, о частичной неудаче всей постсоветской социально-экономической политики. Ясно, что требуется общественный поворот, серьезная коррекция курса. Но в каком направлении?

     В условиях мировых финансово-экономических  потрясений, которые акцентировали утрату Евросоюзом и Россией прежних позиций в мировой экономике и политике, стала пробивать себе дорогу концепция построения Большой Европы, или образования так называемого Союза Европы. Смысл этой идеи в тесном взаимодействии России и Евросоюза в интересах более полного использования имеющихся потенциалов и повышения их конкурентоспособности на международной арене. С этой целью Россия и Европейский союз должны сделать решительный шаг навстречу друг другу и заключить историческую «большую сделку» – создать стратегический союз.¹²

     Суть  предлагаемой сделки состоит в обмене ресурсами путем объединения российских энергетических богатств с огромным европейским производственным и управленческим опытом, а также с европейскими инвестициями и технологиями. Причем на практике такой союз возможен в форме нового сообщества, основанного на солидарном видении ключевых проблем современного мира.

     Появление идеи такого союза весьма симптоматично. Оно свидетельствует о том, что назрела необходимость широкой дискуссии по всему кругу вопросов, касающихся отношений между Россией и Евросоюзом. Что же касается собственно «большой сделки», то ее реализация представляется, по меньшей мере, затруднительной, поскольку на ее пути лежит немало фундаментальных препятствий геополитического и ценностного характера.

     В частности, в политических и экспертных кругах стран-членов Евросоюза в последние годы на пике политической моды оказалась тема «ценностного разрыва» между государствами ЕС и Россией. Имеется в виду, что барьером на пути сближения с государствами Запада остается ментальность части российского правящего класса. Эта часть считает, что базовые западные ценности – конкуренция, реальная многопартийность, независимая судебная система, политические и гражданские свободы, общественный контроль над силовыми структурами, ответственность власти и ее ротация, ограничение вмешательства государства в экономику – могут подорвать позиции российских элит и основы сложившейся политической системы. Таким образом, институциональное объединение с Евросоюзом при сохранении нынешних элит представляется маловероятным.¹³

     Что же касается стран Центральной Азии, то учитывая тот факт, что внешнеэкономические связи бывшего СССР были ориентированы преимущественно на Европу, то эти связи "автоматически" были унаследованы и новыми постсоветскими государствами, в том числе и республиками Центральной Азии. По этой причине европейско-центральноазиатские экономические связи, имевшие место в советское время, продолжились (хотя и в чисто торговом формате) после распада СССР, сразу же опередив при этом по своим масштабам и значению связи во всех других сферах межгосударственного взаимодействия. Этим объясняется и тот факт, что после 1991 года именно Европа сразу же стала основным торговым партнером стран центральноазиатского региона, потеснив даже Россию, тем более, что РФ тогда сама не уделяла значения развитию отношений с ЦА.¹⁴

     Доля  Евросоюза во внешних торговых связях Центральной Азии в целом существенна. Так в период 2005-2010 годов доля государств ЕС во внешнеторговом обороте Казахстана достигала в среднем около 40%, Таджикистана – около 19%, Туркменистана – около 15%, Узбекистана – около 6%. Доля стран ЕС во внешнеторговом обороте Кыргызстана в течение всего постсоветского периода в различные годы значительно колебалась: от 4% до 26%. При этом не будет преувеличением сказать, что за рамками нефтегазовой отрасли Казахстана масштабы европейского экономического присутствия в Центральной Азии крайне несущественны и не играют сколько-нибудь заметной роли ни для стран региона, ни, тем более, для самого Евросоюза. 
С одной стороны, пассивность ЕС и европейского бизнеса в значительной степени связана с экономико-географической изоляцией Центральной Азии от Европы, а также с фрагментацией экономического, оборонного и политического пространства внутри самого региона. Это объективно затрудняет проектно-инвестиционную деятельность, особенно в сфере глубокой переработки сырья. С другой стороны, в условиях глобализации страны Центральной Азии, по-видимому, значительно уступали и продолжают уступать многим другим странам и регионам мира по своей инвестиционной привлекательности. Так, основные европейские инвестиции шли и идут в Китай, а также ряд других стран Азии и Африки, где у Европы и европейского бизнеса еще со времен колониальных империй сохранились тесные связи и устойчивые позиции.

     В настоящее же время остается все  меньше надежд на то, что Центральная Азия войдет в орбиту экономического влияния Евросоюза. Залогом этого является состояние глубокого экономического кризиса, в котором находится Еврозона. Особенно это касается т.н. новых членов ЕС (бывших сателлитов СССР), где экономическая ситуация немногим лучше, чем в Центральной Азии. Очевидно, что спасать экономики ряда стран Европы, погрязших в долговых кризисах, придется за счет "сильных" стран ЕС, прежде всего Германии и Франции, где экономическая ситуация также остается довольно сложной. В этой связи, у Евросоюза, скорее всего, просто не хватит финансово-экономических и иных возможностей для масштабной экономической деятельности в таких, причем особо не приоритетных для ЕС регионах, как ЦА.¹⁵

     Поэтому, в целом, несмотря на то, что торговля с Евросоюзом занимает важное место  в общих торговых связях Центральной  Азии (особенно для Казахстана), характер европейско-центральноазиатского экономического взаимодействия категорически нельзя назвать продуктивным для региона. Данное взаимодействие не имеет под собой прочного фундамента, крайне неустойчиво, перспективы его дальнейшего развития неясны, а пропагандистская шумиха о стремительно развивающихся экономических связях между Евросоюзом и рядом стран Центральной Азии есть не более чем попытка выдавать желаемое за действительное.

     Теоретически, европейско-центральноазиатские экономические  связи могли бы развиваться в  случае реальной производственной кооперации в сфере перерабатывающих отраслей промышленности. Но непреложным условием для этого является экономическая  интеграция в Евразии – между  Россией, Центральной Азией и Китаем, а также выработка Евросоюзом новой стратегии в регионе, учитывающей высокое значение российского и китайского факторов.        Однако в обозримом будущем и этого ожидать не следует. 
Если же процесс экономической интеграции не наблюдается даже в российско-центральноазиатских отношениях, где для этого есть все основные условия и предпосылки, в том числе более чем 100 летний опыт сосуществования в унитарных государствах, то, тем более, он не будет развиваться между Центральной Азией и Европой.¹⁶ 
 
 
 
 
 
 

     2.2 Анализ перспектив развития ЕЭС

     Для того чтобы иметь право претендовать на членство в ЕС, страны Центральной и Восточной Европы должны обеспечить выполнение целого ряда условий: стабильность институтов, гарантирующих демократию; правовой порядок; соблюдение прав человека и защита национальных меньшинств; наличие функционирующей рыночной экономики; способность справляться с конкуренцией и действием рыночных сил в Союзе; возможность принять на себя обязательства члена, в том числе задачи политического, экономического и валютного союза.

     Расширение  Евросоюза имеет как плюсы, так  и минусы. С одной стороны, наращивается ресурсный потенциал ЕС за счет новых территорий и населения, значительно расширяется рынок для нынешних членов, усиливается политический статус ЕС в мире. С другой стороны, от ЕС потребуются огромные затраты, в частности, рост бюджетных расходов на субсидии и трансферты новым членам ЕС. Возрастет риск нестабильности в Евросоюзе, так как присоединятся страны с отсталой структурой экономики, требующей коренной модернизации. Развитие интеграции вширь несомненно будет происходить в ущерб ее углублению за счет сокращения расходов на социальную, региональную и структурную политику, проводимую в ЕС в настоящее время. Наиболее перспективным в данный момент видится присоединение к ЕС Турции. Рост турецкой экономики способен догнать темпы ЕС, особенно старых стран-членов. Если она сохранит такие темпы в ближайшие пять лет, тогда ее вступление понесет за собой гораздо более весомый вклад в экономику ЕС, чем сейчас (3,2% в 2015 г.).¹⁷

     Для того чтобы выяснить, каким образом  и в каком направлении нужно  двигаться Европейскому экономическому союзу, необходимо проанализировать темпы роста ВВП и инфляции в 2002-2010 годах. Ведь на основе этих показателей можно говорить об экономике ЕС в целом.

Таблица 1 - Темпы роста инфляции в странах  ЕС (по отношению к предыдущему году)¹⁸