Художественная функция сна в фантастическом рассказе Ф. М. Достоевского «Сон смешного человека»

Предметом исследования является рассказ Ф. М. Достоевского «Сон смешного человека».

Объектом исследования в  работе становится функция сна в рассказе Ф. М. Достоевского «Сон смешного человека»

Художественная  функция сна в фантастическом рассказе Ф. М. Достоевского «Сон смешного человека»

Глава 1. Функция  сна в художественном произведении

§1. Специфика литературного  приема сна. Типы литературных сновидений

Проблема сна и сновидений интересовала писателей и поэтов во все времена.                     Проблематика сновидений, использованных в произведениях художественной литературы, широка и разнообразна. Часть из них имеет ярко выраженную политическую окраску, в других случаях  сны помогают глубже понять субъективные переживания героев, есть сны-иносказания, а иногда сон выступает в произведении как средство, помогающее сделать  текст более занимательным. Но как  бы то ни было, сны в художественной литературе всегда служат для того, чтобы ярче отразить связь творческой фантазии писателя с реальной жизнью.                                                   Сон часто используется в качестве психологической характеристики персонала  и в плане осмысления идейного содержания произведения. Ю. М. Лотман замечает, что «сон - знак в чистом виде, так как человек знает, что  есть сон, ведение, что оно имеет  значение, но не знает - какое. Это значение нужно расшифровать».                                                                                                                                                   Чрезвычайно важную функцию выполняет  сон в качестве композиционного  элемента. Это отрывок текста, который  смыслово выделен из общей ткани  произведения и имеет следующие  отличительные особенности: максимальная сжатость, схематичность, обилие символики (вследствие этого - концентрация на небольшом  участке текста основных смысловых  нитей и мотивов), стилевое несоответствие ко всему произведению (дискретность повествования объясняется потоком  сознания, отсюда и «бессвязность» ассоциаций).

На начальных этапах проникновения  этого внесюжетного элемента в литературу воспринимался как сообщение  души. Затем через отождествление сна с «чужим пророческим голосом  обнаружилась его диалогическая  природа: сон переходит в сферу  общения с божественным. В современной  литературе сон становится пространством, открытой для самой широкой интерпретации, которая зависит от «типа истолкования культуры», а также от восприятия читателя, поскольку «сон - это семиотическое  зеркало, и каждый видит отражение  своего языка», - утверждает Ю. М. Лотман [ Тюнькин К.И. Романтическая культура и ее отражение в творчестве Достоевского // Романтизм в славянских культурах. М., 1973, с. 87].

В культуру 20 века сон становится одним из ведущих образов интеллектуальных игр наряду с лабиринтом, маской, зеркалом, садом, библиотекой, книгой.

По Х.Л. Борхесу, сновидение - это присутствие универсального в единичном, знак, меняющий стратегию  чтения и «психологическое время» текста и читателя. Постмодернисты трактуют сон как опыт ирреальности, цитату, напоминающую об архетипах культуры.

Знаковая природа сна  проявляется в различных художественных эстетиках по-разному. В поэзии барокко, активно обыгрывающей тождество  иллюзии и реальности, жизнь уподобляется сну, что в кульминационном пределе  литературного эксперимента обычно обозначено метафорой Кальдерона «жизнь есть сон».

И все же роль сна в  том или ином произведении различна. Где – то сон является основной формой построения сюжета, в другом случае он служит всего лишь для  акцентирования того или иного момента  в  повествовании [ Теперик Т. Ф. О поэтике литературных сновидений.  Ж. Русская словестность, 2007, № 3. М. с. 27 ]

Сон одного из действующих  лиц литературно-художественного  произведения может служить как  бы рамкой, или обрамлением, основного  сюжета, своеобразно подчеркивая  его и выделяя на фоне второстепенных подробностей.

Так, в старой пьесе «Укрощение Строптивой», откуда Шекспиром заимствован  сюжет для комедии того же названия, сон медника Христофора Слайя  в прологе служит поводом для  развития действия всей комедии, а его  сон в эпилоге знаменует собою  конец основного сюжета. Шекспир  в своей комедии «Укрощение Строптивой»  прибегает к тому же приему, но несколько  изменяет его, выводя Христофора Слайя  только в прологе и в конце  первого действия и не считая нужным вернуться к его изображению  в эпилоге [Тюнькин К.И.,1973, с. 88].

Сходен, но нетожественен  с предыдущим тот случай, когда  автором не изображается сон, как  рамка, но описывается сновидение, как  форма для развития основного  сюжета, и все литературное произведение является содержанием сна одного из действующих лиц, в то время, как  в первом случае оно только обрамлялось  изображением сна.

Этот прием художественной изобразительности как бы помогает читателю, слушателю или зрителю  перейти от действительности к эстетическому  созерцанию, — уснуть в начале развития действия, чтобы снова проснуться при его завершении — вернуться  к переживаниям обыденной жизни.

Так, в рассказе Владимира  Короленко «Сон Макара» весь основной сюжет является содержанием сновидения героя.

Иногда сновиденье героя  служит формой сюжета не основного, но эпизодического, выделяя его, как  частичный, но значительный эпизод в  развитии главного действия.

Обычно, в подобном сне  автор отражает, как в вогнутом зеркале, в увеличенном виде то, что  для него особенно важно, особенно дорого, а для читателя, по его мнению, значительно [там же]

Таков сон Обломова, форма  эпизодического сюжета романа, — соединивший  в себе, в конденсированном виде, все, что Гончаров считал существенным и характерным для понимания  всего произведения.

Описание сновидения, как  литературный прием, часто бывает эффектным  в тех случаях, когда сложный, запутанный или фантастический и  непонятный сюжет предлагается вниманию читателя без пояснения о том, что он составляет содержание сна, и  только в самом конце автором  добавляется, что все это было во сне. К этому приему прибегает  Гоголь в повести «Майская ночь или  утопленница».

Еще более резко проступает этот прием в другой повести Гоголя, (позднейшей редакции) «Портрет», где  автор прибегает к описанию сна, как средству ввести совершенно фантастический элемент, но объяснение читателю дает только после окончания сна, усложняя этот прием троекратным его повторением. Сопоставление двух редакций «Портрета» показывает, что Гоголь намеренно  пользовался введением сна, как  литературным приемом, чтобы фантастическую повесть обработать в реалистическом духе.

Совершенно иным целям  служит введение сна, как средства перехода от одного эпизода к другому, что  особенно важно бывает при описании путешествий, странствований, осмотров, совершения подвигов и т. д., словом, в тех случаях, когда развитие действия приобретает характер кинематографической  смены картин.

Особое значение приобретает  описание сновидения, как прием для  изображения иррационального, потустороннего мира. В церковной письменности и  народной словесности в подобном случае сон принимает форму видения, явления или откровения о загробных  тайнах. Примером может служить Видение  Феодоры, к этому же приему прибегает  Некрасов, рисуя картину покаяния дяди Власа.

В утопическом романе широко применяется введение сна для  перенесения действия из действительной жизни в воображаемое будущее: герой  засыпает в обычной обстановке, но сон его, вместо нескольких часов,  длится столетие или больше, и просыпается  он в новой эпохе, среди новой  культуры грядущих лет. Подобным образом  построен роман Беллами «Через сто  лет» и роман Уэльса «Когда спящий проснется» [ Теперик Т. Ф.Русская  словестность, 2007, № 3,с. 28 ]

Возможен иной прием: переход  от прошлых времен к современности  для сопоставления двух различных  эпох при помощи сна одного из действующих  лиц. У Эдгара По эта цель достигается  путем возвращения к жизни  египетской мумии, проспавшей столетия и проснувшейся в XIX веке.

Вещий сон также зачастую играет значительную роль в развитии действия литературного произведения. Таков вещий сон Анны Карениной  у Льва Толстого. В подобных случаях  изображение вещего сна является особым художественным приемом, ибо  все развитие сюжета предопределяется содержанием сновидения, и развязка романа заранее задана. По тому же плану  построен «Сон» у Тургенева. В  том случае, если автору необходимо изложить мировоззрение своего героя  и в то же время сделать это  настолько образно и выразительно, чтобы сохранить художественность своего произведения, не превращая  его в философский трактат, он прибегает к тому же приему. Так, сон Ипполита («Идиот» Достоевского) является вполне художественным, образным изложением целой системы глубочайшего философского пессимизма [ Теперик Т. Ф.Русская  словестность, 2007, № 3,с. 29 ]

Иногда автору бывает необходимо ввести в сюжет элемент морализации, нравственной оценки поступков действующих  лиц, между тем, обычный способ этического суждения ценности может оказаться  нехудожественным или дать повод  к обвинению в тенденциозности; сон преступника приходит в этом случае на помощь, и художник достигает  желаемого успеха, не погрешая против эстетической и психологической  правды. Свидригайлов («Преступление  и наказание») перед самоубийством  в кошмарном сне вспоминает свое прегрешение, и Достоевский, избегнув художественно опасной морализации, уверенной рукой ведет к искуплению.

И наконец, мотив сна может  быть использован для создания особого  настроения, эмоционального тона художественного  произведения. Примером подобного литературного  приема служит «Песнь торжествующей  любви» Тургенева, где гипнотический  сон, навеянный Фабием на возлюбленную друга, так странно и так прекрасно  гармонирует со всей композицией  этой загадочно-пленительной повести.

Особое значение приобретает  мотив сна в романе Чернышевского  «Что делать?».  В данном романе писатель постарался ответить на вечные вопросы  русской литературы. Раскрытию замысла  писателя способствуют сны героини  — Веры Павловны, так как роман  из-за цензурных соображений написан  в иносказательной форме. В этих снах своеобразно осмысливаются  итоги предшествующего действия, разъясняется сюжетная линия повествования; вместе с тем каждый сон содержит в себе определенную перспективу, как  бы намечает дальнейшее развитие.

В первом сне, предшествующем освобождению Веры Павловны от гнетущей семейной обстановки, выражена мечта  о свободе, о свежем воздухе, - таково  главное стремление героини.

Второй сон – это  своеобразное размышление о первых шагах Веры Павловны в среде «новых»  людей; здесь показан путь к подлинному освобождению и возрождению через  труд, через активную деятельность.

В третьем сне раскрывается характер отношений между Лопуховым  и верой Павловной – сложность, тонкость и благородство идейных  побуждений и чувств «новых» людей. Этот сон как бы поэтически подготовляет развязку семейных отношений геров  [ Теперик Т. Ф.Русская  словестность, 2007, № 3,с. 29 ].