2. Рассматривать вопрос о превышении  пределов необходимой обороны представляется целесообразным лишь тогда, когда доказано наличие других признаков необходимой обороны в действиях оборонявшегося.

      3. В случае, если превышение пределов  необходимой обороны доказано, необходимо незамедлительно решить вопрос о привлечении к уголовной ответственности посягавшего.

      4. Если установлено, что деяние  не было совершено при необходимой обороне (а равно иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния), предъявление обвинения предполагаемому оборонявшемуся следует признать обоснованным.

      Следует отметить особенности расследования  деяний, совершенных осужденными, содержащих признаки необходимой обороны:

      1. Специфика исправительного учреждения  позволяет более подробно исследовать личность предполагаемых оборонявшегося и посягавшего, а также специфику их межличностных отношений путем изучения их личных дел, истребования характеризующего материала, бесед с сотрудниками исправительного учреждения.

      2. Избрание тактических приемов  допроса зависит от положения  допрашиваемого осужденного в  иерархической неформальной структуре  данного исправительного учреждения.

      3. При решении вопроса о целесообразности  проведения очной ставки необходимо предотвратить любые попытки посягавшего оказывать давление на оборонявшегося в целях устранения возможности самооговора со стороны последнего.

      4. Особое внимание следует уделить  получению интересующей информации из оперативных источников.

      Во  втором параграфе «Особенности доказывания  состояния необходимой обороны при отражении осужденным общественно опасного посягательства со стороны сотрудников исправительных учреждений ФСИН России» анализу подвергается довольно сложная следственная ситуация, когда посягавшим является сотрудник исправительного учреждения, а оборонявшимся – осужденный.

      Обстоятельства, осложняющие расследование, а именно:

      1. Подсознательно следователь определяет  осужденного как совершившего общественное опасное деяние, а сотрудника – как лицо, пресекшее данное деяние.

      2. Поиск очевидцев среди осужденных  представляется еще более затрудненным, поскольку к ранее перечисленным причинам их неискренности добавляется еще одна – боязнь негативных последствий со стороны посягавшего сотрудника и его коллег.

      3. Очевидцы из числа сотрудников  исправительного учреждения дадут показания о том, что первоначальное поведение осужденного было общественно опасным и применение к нему физической силы являлось правомерным.

      Не  исключена ситуация, когда необходимая оборона инсценируется  осужденным или группой осужденных, решивших таким образом расправиться с сотрудником исправительного учреждения. Основаниями для выдвижения и проверки данной следственной версии могут служить следующие установленные обстоятельства:

      1) исключительно отрицательная направленность  осужденных, участвовавших в происшествии или ставших его очевидцами;

      2) установление наличия в прошлом конфликтов между данным сотрудником и осужденными на почве  законных требований соблюдения внутреннего распорядка и дисциплины;

      3) чрезмерная откровенность и желание давать показания при допросах осужденных – предполагаемых свидетелей происшествия. Также должна настораживать «заученность» показаний и затруднения при ответах на детализирующие вопросы;

      4) не исключена ситуация, при которой случайным очевидцем расправы над сотрудником исправительного учреждения становится осужденный, не принимавший участия в преступном сговоре. Представляется логичным, что он будет предупрежден преступниками о негативных для него последствиях в случае дачи показаний, изобличающих мнимого оборонявшегося. Тем не менее у него не будет достаточно времени, чтобы полностью продумать свои показания и согласовать их с другими. Поэтому если один из осужденных-свидетелей затрудняется с детализацией своих показаний (объясняя это тем, что «слишком быстро все было» или «слишком поздно подошел»), тогда как другие дают подробные и не противоречащие друг другу показания, следует внимательно отработать следственную версию об инсценировке необходимой обороны.

3.2. Ответственность  за превышение  пределов необходимой  обороны

      Представляется, что применительно к эксцессу обороны в качестве дополнительного  количественного критерия опасности  посягательства и соразмерности  защиты может быть использован признак интенсивности. В юридической литературе по-разному понимается смысл понятия «интенсивность».

      В то же время общественная опасность  посягательства не меняется в зависимости  от его интенсивности, поэтому интенсивность  определяет объективную сторону посягательства и на ее основании обороняющийся судит о том, на какие общественные интересы направлены действия посягающего. Если эксцесс обороны сводить только к несоответствию интенсивности защиты и посягательства, то будет неправомерной энергичная защита против обычных краж и иных тайных преступлений, а с другой стороны будет правомерным причинение тяжкого вреда посягающему в случае совершения незначительных преступлений стремительным, энергичным способом.

      Защита  может быть даже более интенсивной, чем посягательство. В ряде случаев только такая защита может обеспечить успех необходимой обороны. Однако, если сила и стремительность защиты резко несоразмерны с силой и стремительностью посягательства, то налицо превышение пределов необходимой обороны по степени ее интенсивности, поскольку для отражения посягательства можно было ограничиться менее интенсивной обороной.

      Пленум  Верховного Суда СССР в постановлении  от 16 августа 1984 г. указывал, что нельзя требовать механического соответствия между интенсивностью защиты и интенсивностью посягательства. Механическое сопоставление мер обороны и мер посягательства не дает нужного результата, так как в этом случае действует правило: на удар кулаком можно ответить только кулаком. К тому же, существуют отдельные виды посягательств, как, например, изнасилование, на которые ответить адекватно обороняющаяся сторона просто не может.

      Тем не менее, понятие превышения пределов необходимой обороны не может  быть сведено только к явному несоответствию в соразмерности средств защиты характеру и степени общественной опасности посягательства. Тем более, что уголовный закон, указывая на «явность» несоответствия защиты и посягательства, не указывает на принцип, руководствуясь которым следует устанавливать соотношение их интенсивности.

      Следует отметить, что действия оборонявшегося, причинившего вред посягавшему, не могут  считаться совершенными в состоянии  необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и  в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность наступает на общих основаниях. Запоздалая оборона не освобождает от уголовной ответственности, но с учетом предыдущего неправомерного поведения нападавшего может быть смягчающим обстоятельством. Вопрос об уголовной ответственности за вред, причиненный во время несвоевременной обороны, должен решаться, как и при мнимой обороне, по правилам фактической ошибки.

      Исключение  составляют случаи, когда защита последовала  непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Согласно п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.1984 года такая запоздалая оборона признается правомерной. Этой позиции придерживаются и большинство исследователей. Так, Е.М. Берлин считает правомерным «добивание» преступника, т.е. причинение ему таких повреждений, которые гарантированно лишают его возможности продолжить посягательство в том случае, если обороняющийся не может с полной уверенностью констатировать, что посягательство завершилось[29]. Поскольку такой вид запоздалой обороны приравнен к необходимой обороне, то в таком случае возможно и превышение ее пределов.

      Изложенное  позволяет в качестве вывода выделить следующие определяющие признаки эксцесса обороны:

      1. Превышение пределов необходимой  обороны, как и сама необходимая  оборона, имеет определенные границы,  которые определяются признаками, относящимися к характеру посягательства и к характеру оборонительных действий. Индивидуальные признаки противоправного посягательства предопределяют характер законных оборонительных действий.

      2. Оборона от общественно опасного посягательства возможна лишь в момент его осуществления, т.е. когда создана реальная угроза или посягательство фактически началось или вот-вот начнется и еще не закончилось, или закончилось, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не ясен момент окончания посягательства. Превысить пределы необходимой обороны можно только именно в этих рамках. Причинение же вреда задолго до начала посягательства или после его очевидного окончания, когда имеются все основания полагать об окончании посягательства, не может квалифицироваться как эксцесс обороны.

      3. Превышение пределов необходимой  обороны обусловливается не только  характером и опасностью оборонительных  действий, оцениваемых соответственно  с характером посягательства, но  и учетом как степени и характера  преступного посягательства, так и сил и возможностей по его отражению (количество посягающих и обороняющихся, их пол, возраст, физическое состояние, наличие оружия, место и время посягательства, обстановка посягательства и т.п.).

      4. Превысить пределы необходимой обороны возможно только в том случае, когда вопрос о допустимости оборонительных действий не подлежит сомнению, однако реальное осуществление необходимой обороны вышло за пределы необходимого.

      5. Эксцесс обороны может иметь  место лишь там, где соблюдены все условия необходимой обороны, за исключением одного — соразмерности защиты и посягательства, т.е. причиненный посягающему вред явно не соответствует либо степени общественной опасности посягательства, либо обстановке защиты.

      Предположение о возможности наличия признаков необходимой обороны в деяниях осужденного, причинившего вред жизни или здоровью сотрудника исправительного учреждения, не означает идеализации всех осужденных. Также оно не говорит о том, что меры физического воздействия, применяемые к осужденным сотрудниками исправительных учреждений, являются в подавляющем большинстве своем неправомерными и общественно опасными. Вместе с тем данное предположение при наличии определенных оснований может и должно лечь в основу рабочей следственной версии, подлежащей проверке в ходе расследования.

      Осужденный, осуществивший акт правомерной  необходимой обороны и давший показания, обличающие посягавшего, а также свидетели этого, несомненно, подвергаются опасности. Объясняется это следующим. Сотрудничество с администрацией рассматривается осужденными как предательство интересов их сообщества. Обращение к администрации за помощью в разрешении внутренних конфликтов относится к запретным деяниям. Нетрудно заметить, что с точки зрения криминальной субкультуры оборонявшийся и добросовестные свидетели выступают не как лица, стремящиеся восстановить справедливость, а как сотрудничающие с администрацией и обратившиеся к ней за помощью в разрешении конфликта.

      Угрожающие  указанным лицам опасности можно  разделить на два вида:

      1) опасность физической расправы  со стороны посягавшего или  его окружения, вплоть до причинения  смерти;

       2) опасность  психического насилия, цель которого  – в изменении показаний с целью самооговора

Заключение

      Рассмотрение  необходимой обороны с позиций системного подхода позволяет обосновать необходимую оборону как естественное, неотъемлемое, субъективное право каждого человека, ограничение которого нормами законодательства представляется недопустимым в условиях, когда государство не в состоянии обеспечить в достаточно полной мере безопасность граждан от общественно опасных посягательств.

      Под необходимой обороной по российскому  уголовному законодательству понимается правомерная защита личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства путем причинения вреда лицу, его совершающему. Осуществление акта необходимой обороны для сотрудников милиции является не только субъективным правом, но и служебной обязанностью. Условия правомерности акта необходимой обороны принято подразделять на относящиеся к посягательству и защите. Закон подчеркивает равное право на необходимую оборону для всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения.

      Основанием  возникновения состояния необходимой  обороны является не всякое общественно  опасное посягательство, а лишь такое, которое в данной конкретной обстановке представляет собой угрозу жизни  и здоровью, свободе, чести и достоинству  личности, собственности, общественной и государственной безопасности, основам конституционного строя и порядку управления.